Лика фыркнула, молча подошла к столу, схватила телефон и, остановив запись, направилась на выход.

— Эй, — поманил пальцем Саттаров, — что, даже не сделаешь вид, что тебе стыдно?

— Еще чего.

— Обожаю эту твою бесхитростность. Как наслушаешься, заходи. Хочу устроить харрасмент прямо на этом столе.

Лика прошла в кухню, сварила себе кофе и, всунув в уши наушники, принялась изучать диктофонную запись. Сначала речь шла чисто о работе. Казалось, Лере постоянно хотелось свернуть куда-то не туда и поговорить о личном, но Виктор не позволял ей этого сделать. Впрочем, ей все же удалось найти лазейку.

— Как так вышло, что к нам на помощь направили именно тебя? — поинтересовался Саттаров. — Не в курсе?

Лера многозначительно хмыкнула:

— Думаешь, это была моя инициатива?

— Я ни о чем не думаю. Просто задал вопрос.

— Если хочешь знать, я и сама не рада, что к вам направили именно меня. Мне было морально тяжело даже думать в сторону Москвы, учитывая, что здесь ты… Но приказ дал кто-то сверху, поэтому отказаться я не могла. А что, нашей Анжелочке неспокойно? Боится, что между тобой и мной вспыхнут былые чувства, и она останется не у дел?

— Предлагаю вернуться к обсуждению квартальной отчетности, — сухо проговорил Саттаров. — Тебе хватит три месяца, чтобы все подбить? Если нет, попрошу помощи у второго московского филиала. Они готовы поспособствовать общему делу.

— Отчетность никуда не убежит. Вить… давай нормально поговорим? Пожалуйста. Я понимаю, что натворила дел, решив расстаться перед самой свадьбой, но я была уверена, что ты сам этого хочешь. Знаешь ведь наше сарафанное радио? Ходили разные слухи, что, мол, пока я, святая простота, жду тебя в Петербурге, ты вовсю развлекаешься с девицами в Москве. Я знала, что это всего лишь слухи, но и доказательств обратного у меня не было. Ты мог часами меня игнорировать, звонил раз в два дня… Что еще я могла подумать? Но стоило мне немного отойти от всего этого, как мне вдруг рассказывают, что ты уже не один…

— Кто рассказывает?

— Да какая разница? Разве это сейчас самое важное??

— Ты права, Лера. Самое важное сейчас — квартальная отчетность, поэтому…

Лера не дала ему договорить:

— Хватит вести себя так отстраненно. Прошу тебя. Мы ведь с тобой не чужие люди. Помнишь, как ты окликнул меня на Невском проспекте, и как мы потом гуляли всю ночь и не могли наговориться? Я тогда только приехала в Питер, еще ничего не знала… Сначала я просто обрадовалась, что встретила знакомого человека, но потом, под конец нашей встречи, поняла, что влюбилась. Знаю, я рассказывала об этом миллион раз, но все равно каждый раз вспоминаю ту прогулку с улыбкой. Вить, ты же тоже помнишь, как нам было хорошо вместе. Помнишь, как сделал мне предложение на корабле в белые ночи. Я тоже грею в памяти каждую деталь и безумно скучаю. Знаю, ты все еще злишься на меня, и я это заслужила, но просто дай мне все исправить. Не веди себя так, будто эти восемь лет ничего для тебя не значили. Я же вижу, что это неправда. Мы оба это понимаем.

— Лера, я не злюсь на тебя, — вздохнул Виктор. — И наши восемь лет значили для меня многое. Но я не вижу смысла обсуждать это все сейчас, учитывая, что мы с тобой уже не вместе. Это впустую потратит и твое, и мое время, а времени и так мало. У нас весь отдел встал из-за этих аудиторских проблем.

— Намекаешь, что, мол, все, Лера, вали-ка ты подальше, ведь у меня и Копытовой все серьезно? Так? Еще скажи, что рассматриваешь ее на роль своей будущей жены. Это же смешно.

«Вот же сука!» — про себя возмутилась Лика и сделала большой глоток кофе. Но больше всего ее возмутили не слова бывшей подруги, а тот факт, что Витька вообще никак не отреагировал на них. Как будто эта дрянь сказала все верно.

«Это что ж получается? — негодовала Лика. — Ее в роли своей жены он видел, а я не гожусь?»

— Я не намекаю, Лер, — тихо произнес Саттаров. — Я говорю прямо: либо мы продолжаем взаимодействовать исключительно в рамках работы, либо вообще никак не общаемся. Все, что хотели, мы уже обсудили по телефону почти год назад. Возвращаться обратно и искать причинно-следственные связи я не хочу, потому что не вижу смысла.

— Или потому, что тебе это уже неинтересно…

— И это тоже, — не стал спорить Виктор.

— Хорошо, я все поняла. Ответь только на один вопрос: ты ее любишь?

В голосе босса послышался металл:

— Когда я нахожусь в своем рабочем кабинете, то предпочитаю говорить о работе.

— Ладно, не хочешь — не отвечай. Ты прав: какая уже разница… В общем, что касается отчетности — там бардак, но все поправимо. Вот смотри…

Далее и до самого конца речь шла только на профессиональные темы, а потом Лера удалилась к себе в аудиторский отдел. Лика хотела было сразу ворваться к Саттарову и устроить ему разнос, но решила сначала охладить пыл.

Немного обдумав услышанное, она приняла решение все же ворваться к нему, но уже безо всяких разговоров. Какой смысл истерить, если эффекта можно добиться более приятными способами? Смагина и так проела ему всю плешь, не хватало еще и дальше продолжать забивать ему голову мыслями о бывшей. Ну уж нет, пускай думает только о нынешней. И Лика знала, как это устроить.

Она закрыла приемную на замок, расстегнула блузку, распустила волосы и с улыбкой дьяволицы зашла в кабинет босса.