– Хорошо, теперь есть основание вызвать капитана Чернышёва, а представленные им копии документов ещё больше укрепят его позиции. Теперь они сами будут заинтересованы как можно скорее направить его в Москву. Спасибо, товарищи генералы, совещание окончено.

Симферополь. Агентство «Шлях до перемоги».

– Так ты, Джеймс, говоришь, что он пристаёт к Эмми, пользуясь твоим положением? У этого альфа-самца рыльце в пушку. Ты помнишь предыдущую его секретаршу? Так вот, она готова дать показания в суде, как он её изнасиловал и принудил сделать аборт. Есть даже свидетели. Небольшую статью поместить в «Нью-Йорк Пост», и ему конец. Они как конкуренты давно имеют на него зуб за перехват сенсационной информации обманным путём. Намекни ему об этом. Факты, если надо, у тебя будут, но думаю, этого не потребуется. Достаточно сказать, что это было в 1987 году как в офисе, так и у него дома. Но это ещё не всё. С Сюзанной у него тоже связь. Грязная история. Теперь она его терпеть не может, но он принуждает её помимо её воли. Если бы ты установил жучок в его кабинете, то он был бы в твоих руках. Сюзанна поможет тебе это сделать. Его лучше установить в электророзетке, там его сложно обнаружить. Она могла бы фиксировать их близость на магнитофон в своём кабинете. Так, что этого «стервеца» ты бы имел на крючке, и он бы не пикнул, что такая «прослушка» не законна, когда самому грозит срок со всеми вытекающими последствиями. Эти записи ты скопируешь, а копии передашь мне. Мы в конторе уже завели на него дело. Через дипкурьера ты получишь необходимые материалы. Извини, Джейк, больше не могу занимать линию, надеюсь, скоро увидимся.

Проговорив это, Павел опустил трубку телефона зашифрованной международной системы связи, чтобы исключить прослушивание со стороны ЦРУ. Теперь он вовсе не беспокоился о том, что скоро будет в Нью-Йорке, так как ответственность за своевременную передачу информации от русских лежала на резиденте Миленски. А над тем после случая с Джеймсом Кларком нависла реальная угроза отзыва в Штаты с понижением в должности, и, соответственно, исключалась возможность стричь купоны со всех сторон, включая статьи Амиго фигаро в «Нью-Йорк Таймс». Даже тот компромат на него с неудачной проверкой «Фигаро», которую он скрыл, был бы перебором, и КГБ хранил его до лучших времён. Смена резидента в Симферополе была бы крайне нежелательна. Поэтому между Миленски и Майклом Черненко сохранялся паритет, нарушение которого не входило в планы ни одной из сторон.

Нью-Йорк. Кабинет заместителя отдела новостей «Нью-Йорк Таймс».

Джейк не стал тянуть с обвинениями Артура Дэвиса, так как необходимо было немедленно дать укорот распоясавшемуся «Дон Жуану». При раскручивании дела в США ему грозил срок до 18 лет за домогание, склонение к сожительству и превышение (использование) служебного положения. Магнитофонных записей бывшей секретарши для показаний было более чем достаточно. О Сюзанне Джеймс только намекнул, попридержав туза в рукаве. А уж как мог описывать и анализировать события Джеймс Кларк, редактор знал не понаслышке – никакого прокурора не надо. Он сто раз пожалел, что стал домогаться жены агента ЦРУ, но было уже поздно.

– Ну, а теперь, Артур, заключим джентльменское соглашение. Моё физическое состояние не позволяет мне работать, как раньше, но я хочу получать гонорары не меньше, поэтому я буду получать задания от моего руководства, как и прежде, а ты будешь направлять журналистов в те страны, что я скажу.

– У вас что, не хватает агентов? – удивился зам. главного редактора отдела новостей.

– Да нет, агентов хватает, только принцип «доверяй, но проверяй» никто не отменял. Договорились?

– А у меня есть альтернатива? – спросил Артур Дэвис.

– Не обижайся, Артур, но ты сам виноват. Ты посягнул на самое дорогое – большее, чем частная собственность. Это не по-джентльменски, а ведь мы были приятелями.

Это была спланированная конторой акция – помимо гарантий работы Павла в «Нью-Йорк Таймс», на Артура Дэвиса были далеко идущие планы – посылать журналистов в те точки, которые её интересуют, и получать нужную информацию без аккредитации журналистов из России. Таким образом, зам. редактора автоматически становился агентом на уровне резидента КГБ и гарантом для работы Павла. Ну и само собой, работа в США для комитета выходила на более высокий уровень.

Они сидели на скамейке на берегу озера в центральном парке Нью-Йорка.

– Джейк, а тебе не трудно работать? – вдруг спросил Павел.

– Ты имеешь в виду моё теперешнее физическое состояние, Майкл? Прошло только три месяца после последней операции, а реабилитация предусматривается минимум шесть. Немного трудновато, ты видишь, хожу с тростью, но врачи говорят, что процесс заживления идёт хорошо, по плану, и в конце реабилитации всё будет о’кей, болей не будет никаких. А почему ты спросил, Майкл, беспокоится контора?

– Да, Джейк, руководство беспокоится. Кстати, тебе объявлена благодарность и повышение в звании. Теперь ты у нас подполковник Джеймс Кларк.

– Служу трудовому народу! – иронично воскликнул Джейк. – Я правильно сказал?

– Не совсем, но мысль правильная.

– Ты знаешь, Майкл, моё управление хотело списать меня со счетов, но я убедил их, что могу быть полезен, потому что редактор одела новостей Артур Дэвис теперь мой информатор, и я могу через газету, как и раньше, размещать свои статьи. И что удивительно, Майкл, они поставили мне задачу в точности такую, как и ваша контора, о чём я и сообщил в комитет. Они немного скорректировали моё задание в плане того, что инициатива должна идти от ЦРУ, а я контролирую статьи, поступающие в виде файлов, и направляю их вам по интернету. Потом я направляю их на согласование в наше управление, а после публикации ваша контора их сравнивает и анализирует. Таким образом, КГБ имеет информацию с мест, интересующих ЦРУ, и сам вектор направления их интересов. Ты что, Майкл, разве не знал? – заметив неподдельный интерес на лице Павла, удивился Джеймс.

– Да, честно говоря, не знал, – ответил Павел, – хотя понятно, почему, – у меня ведь своё задание.

– Думаю, удивляться здесь нечему: во-первых, зачем опять объединять нас вместе, а во-вторых, вы снабдили меня таким компроматом на Дэвиса, что мне самому почти ничего делать не приходится, он сам всё приносит мне на блюдечке.

– А скажи мне, Джейк, честно, как другу, слово офицера или джентльмена, это только для меня, скажи, пожалуйста, ты не разочаровался в теперешней своей ипостаси двойного агента, работая на нас?