Шрифт:
Я брела по городу и сама не заметила, как пришла к дому, где давно не была. Это было двухэтажное общежитие. Старое, обшарпанное.
Я потянула на себя старую, скрипучую дверь и забежала в подъезд, в котором как и всегда пахнет сыростью, постучалась в квартиру на первом этаже. Мне открыли почти сразу же.
— Наталья Владимировна? — удивился мужчина в возрасте и почесал лысину. — Какими судьбами?
— Пройти можно?
— Проходи-пропустил меня в квартиру мужчина и по привычке выглянул на площадку, проверил одна ли я.
С этим старым жуликом я знакома достаточно давно. В его квартире как всегда пахнет крепким кофе и трубкой которую он курит.
Я прошла в комнату, в которой по старинке все накрыто накидками. Начиная с подушек.
— Случилось чего Наташ?
— Алмаза закрыли, может слышали?!
— Да уж слышал. Ты чтоль постаралась?
— Я Тимофеевич. — сев на стул, устало ответила я.
— Кофе не предлагаю, тебе по всей видимости нельзя. Чай будешь?
— А кофе почему нельзя? — удивилась я.
— Вреден он беременным-уверенно ответил Тимофеевич и полез в полку в поисках чая.
— Я не беременная, просто трудные деньки выдались. Поэтому и выгляжу плохо. Так, что кофе мне можно.
— А я говорю в положении ты дева. Я знаю о чем говорю. Меня старого жулика ты хрен обманешь. Я в деревне в свое время знаешь сколько рожениц перевидал и родов принял. Да и у беременных как и у работников церкви, лицо определенного цвета. Таких ни с кем не спутаешь.
— Тимофеевич, каждый раз меня удивляешь. Да правду я тебе говорю что не беременна. Я по другому вопросу к тебе.
— Ты говори Наталья, я слушаю-все же заваривая мне чай ответил Тимофеевич.
— Да я к тебе за советом. Не знаю я, что мне дальше делать. Страшно мне.
— Полагаю схорониться тебе надо девка-задумчиво ответил он. — Ты собирайся и уезжай.
— Некуда мне ехать. Да и найдут меня все равно. Плохо я сделала. Подло поступила. Только мне выбора не оставили.
— Я давно на свете живу Наталья. Алмаз не дурак. На бабью юбку бы не повелся. Он хитер и умен, чтобы так глупо попасться.
— У тебя хорошие осведомители. Но так или иначе, это произошло.
— Ну, приходится все знать. Сама понимаешь. Если нужно, я уехать тебе помогу. Когда то ты мне пригодилась, теперь видишь как. Я помочь тебе могу.
— Помоги Тимофеевич.
Я на самом деле оказалась беременна. И удивляться нечему. В ту ночь, когда алмаз мне в любви признался, все было по-серьезному и мы не предохранялись. Да и после тоже. После того, как тест мне показал две полоски, я начала бояться каждого шороха и собственной тени.
Я уволилось с работы и чтобы не отрабатывать положенные две недели я ушла на больничный.
Передала все документы на квартиру Тимофеевичу, чтобы он смог ее продать. Купила билет на автобус и уехала в деревню. В дом Тимофеевича. Очень далеко. Сутки езды. Старый Жулик помог мне с новыми документами. Слежки за собой я ни разу не заметила. Видимо больше я была не интересна.
Дом был самым обычным. Все удобства на улице, вода из колонки.
Топиться печью, мыться в бане. Деревня почти глухая и заброшенная. Одни старики, и тех пересчитать по пальцам можно. Автолавка два раза в неделю. Магазинов нет.
Я понятия не имела как буду здесь жить еще и беременная. Я даже печь топить не умею.
Естественно ничего у меня не получалось. Ночами я ревела белугой в подушку. Я понимала, нужно хоть как-то налаживать жизнь. Хотя-бы попытаться.
Познакомилась с местным дедом-соседом. Он рассказал где и как заказать дрова на зиму, научил как управляться с баней и печкой. Оказалось это не так уж и сложно.
И все бы ничего, но на душе было тревожно. Какая совесть это выдержит, то что сотворила я.
Два месяца я налаживала свой быт и жизнь. Тимофеевич прислал мне деньги от продажи квартиры. Продал можно сказать быстро, но намного дешевле. Да и чорт с ним.
Я часто ходила в местную, скромную и почти безлюдную церковь. Часто беседовала с батюшкой. Отцом Александром. Помогала ему. Подрабатывала. Мыла полы, продавала свечи и иконки. Не знаю почему, но именно в церкви мне было хорошо и спокойно. Я не чувствовала себя такой грешной что-ли.
В фельдшерском пункте мне дали направление в областной центр на узи. Беременность шла хорошо, не считая ужасного токсикоза, который меня всю измучил.