— Садись уже за стол. — Потянула его Лина и поставила перед другом чистую тарелку.

Мама Марта расщедрилась и налила ему стопку домашнего вина. Лёха наигранно округлил глаза и выпил одним махом.

— Лин, ну что ты решила, идёшь со мной? — шёпотом спросил он, имея в виду завтрашний рок-концерт.

— Я ещё не решила. И вообще, мне что-то не хочется.

— Так нечестно, я же ходил на этого твоего пианиста… Илью Михайлова, еле вытерпел, ну…

— Лёш, я ещё от той вписки отойти не могу. Если там будет что-то подобное…

— Нет, ты только послушай, как они лабают, — раскраснелся Лёха, — а вокалёр вообще зверюга.

— А о чём это вы там шепчетесь? — поинтересовалась Эла, наливая Лёхе чай и выкладывая на тарелочку свой кулинарный шедевр — сладкую воздушную меренгу, от вида которой у Лёхи заблестели глаза.

— Вот это да! Только не говорите, что это вы делали сами! — громко сглотнул он.

— Сами-сами, мы всё сами, — хитро улыбнулась Эла. — Так что там у вас за секреты?

— Уговариваю Лину сходить со мной в клуб на концерт.

— Ой, ну какие могут быть уговоры? Лина, собирайся и иди! — Эла стрельнула глазами в дочь и уселась за стол.

— Вот и я о том же. Между прочим, я билеты заранее покупал. Не так просто попасть на их концерт. Они взлетели и желающих много. Чуваки не играют, эти демоны воспламеняют всё, даже ногти на ногах. Громко, нервно, это твоя депрессия, размазанная на сковороде самим Сатаной. Две минуты и торт готов. Каблуки сломаешь, как круто!

— Лёша, что ты несёшь? Мама, это всё твоё вино! — посмеялась Лина и взлохматила Лёхе чёлку.

— Какой милый мальчик, — засмеялась Эла, поднеся к губам бокал с напитком.

— Сударыня, позвольте пригласить вас на мазурку бесноватых, — исправился Лёха, прочистив горло. — Это просто космос, детка…

— Так… а что они там играют? — Эла явно кокетничала, пустив в ход всё своё обаяние.

— Альтернативу, dreamcore, лирику, в общем… — растаял Лёха, наивно улыбнувшись.

— Какая прелесть, — мечтательно прошептала сестрица-мать, — помню, как мы отжигали на концерте на Красной площади. Мои любимые «Перцы» выступали, Энтони Кидис просто бог. Тогда ещё в моду входили прядки, и мы с подругой специально на концерт…

— О, это было в августе девяносто девятого, грандиозный концерт на Красной площади, а «Перцы» там хедлайнерами были! — воскликнул возбуждённый Лёха.

— В девяносто девятом? — прищурилась мама Марта. — Как — в девяносто девятом? Быть того не может!

— Конечно не может, это было в две тысячи шестом! — занервничала Эла, подмигивая парнишке, но тот, не обратив внимания, продолжил доказывать обратное.

— Нет же, точно в девяносто девятом! Вот я сейчас поищу и покажу. — Он тут же полез в смартфон, но Лина, заметив, как Эла изменилась в лице, пнула Лёху в бок, и тот, не отрывая глаз от экрана сотового, рассеянно выдал: — Да, точно, в две тысячи шестом это было. Дырявая голова…

— Что и требовалось доказать. Лёша, тебе совсем нельзя пить! — посмеялась Лина и утащила Лёху в зал, подальше от подозрительных глаз мамы Марты.

— А что случилось-то? — виновато прошептал друг, так ничего и не поняв.

— Не знаю, наверное, Эла приезжала в тот год в Москву, а дома ни разу не появилась, — догадалась Лина.

— Блин… чуть не влип. Как думаешь, пронесло?

— Не знаю. Ладно, что ты там мне прислал?

Лина открыла ноут и залезла на страничку «Вконтакте», нажав на первое попавшееся видео в колонке Лёхиных сообщений. С экрана монитора послышался грохот, шум и вопящая толпа не вполне адекватных людей.

— Всё с тобой ясно… — с укоризной протянула Лина.

— Лин, в общем, завтра в семь выходить, в восемь начало. Кросы надевай и… ты ещё видосы посмотри, тебе точно понравится. А я пошёл, мне ещё к лабе готовиться, завтра дополнительная, для таких олухов, как я.

***

Как только за Лёхой закрылась дверь, Лина шмыгнула в детскую — так по заведённой традиции мама Марта называла её комнату. Захотелось побыть одной, поразмышлять над последними событиями, слишком много всего скопилось в голове. Взяв ноут, Лина залезла на подоконник. За окном стояла хмурая мартовская ночь. Тусклый свет зарождающегося месяца струился сквозь клочья седых туч, серебрил небо, отчего оно походило на бурлящую морскую пучину. Мелкий косой дождик подгонял случайных прохожих и автомобили, мигающие фарами на трассе.

Лина раскрыла ноутбук и отыскала в диалоге с Лёхой видео с живыми выступлениями групп. Недолго думая, кликнула на первый ролик в списке, и на экране появилась сцена с тяжёлой аппаратурой и барабанной установкой, возле которой — спиной к зрителям — стоял неформал с гитарой. Волосы, небрежно собранные в хвост на затылке, рассыпались у лица рваными прядями, чёрная футболка, обтягивающая широкие плечи, свободно болталась поверх драных джинсов. Он обернулся, и светлая улыбка озарила его лицо. Толпа у сцены тут же взорвалась истошными воплями. Из сгустка хаоса к музыканту потянулись руки фанатов: «Макс, давай ещё…» — визжали девочки, «Ты лучший…» — орали парни. И тот, кого называли Максом, тряхнул головой и отрывисто рассмеялся: «Я долго думал, чем бы вас удивить, и вот… придумал», — задорно отозвался он. Вслед за этим в зал полились мелодичные звуки гитары.