– Присаживайся, а лучше ложись, – сказал Максим, кивнув в сторону диванчика. Он отпустил его руку и достал с верхней полки шкафа небольшой белый контейнер – аптечку. – Измеряй температуру и рассказывай, – вздохнул мужчина, протягивая градусник.

Лечь мальчишка на диван не решился. Он скромно присел с краю у подлокотника и взял электронный градусник, осторожно и внимательно поглядывая на старшего. Он будто побаивался и осторожничал, боясь задать вопрос. Его пугал возможный разговор. Что ему рассказывать? Подросток неуверенно поднял взгляд, продолжая молчать, и мужчина продолжил:

– Почему в школу не ходишь? – спросил тот, поставив стул напротив и присев.

Сашка поджал губы и опустил голову ниже. Четкого ответа у него у самого не было, а объяснять он не хотел. Это объяснение в его голове было похоже больше на жалобу, а жаловаться он не хотел. Он не хотел, чтобы ему делали что-то из жалости, не хотел ничего выпрашивать просто так. А что-нибудь другое, адекватное просто не мог придумать. Вот он и продолжал пристыженно молчать, смотря на свои кроссовки, а рукой прижимая градусник под кофтой.

– Ты числишься в какой-то школе? – спросил Максим, так и не дождавшись ответа.

Мальчик закивал и поднял голову, смотря на владельца.

– В какой школе ты учишься?

– В пятой, – тихо ответил Сашка, неспокойно перехватывая ладонью свою другую руку. Он будто ее обнимал, помогая крепче держать градусник.

– И почему не ходишь? – еще раз спросил Максим Владимирович, надеясь вывести мальчишку на разговор. Но тот снова опустил голову, поджав губки. Через несколько секунд мужчина вздохнул. – Хорошо… Можешь не отвечать. Но чтобы больше такого не было. Сначала ты идешь в школу и только потом можешь приходить поработать. Понял? С этим есть какие-нибудь проблемы? – старший говорил спокойно, несмотря на то, что парень пренебрег самым важным условием работы. Но не кричать же на него, больного, теперь? Сашка вполне сообразительный мальчик, а значит, уж способен понять со второго раза. Владелец смотрел на него внимательно, ожидая ответа и стараясь уловить любые эмоции.

Сашка тихо и незаметно вздохнул. Он посидел молча, обдумывая, но спустя несколько секунд все же неуверенно, но согласно кивнул. Не нравилось мальчику это правило, но он смиренно согласился.

– Но это только после того, как выздоровеешь. И я надеюсь, мне не нужно уточнять, что домашнюю работу ты должен делать перед работой. Сначала обязательно учеба, затем только подработка. Давай ты не будешь давать мне поводов для сомнений и заставлять проверять тебя, хорошо? – конец прозвучал намного строже начала, но ругаться мужчина все еще даже не думал. Его взгляд все же оставался добрым и снисходительным. Просто нужно было дать мальчику понять всю серьезность этих правил. Нарушать их было нельзя.

Подросток снова кивнул, но взгляд так и не поднял пока. Он сжал сильнее свою руку, которую держал, и слегка дернулся, когда градусник неожиданно для него пропищал. Он и забыл совсем о нем. Дверь в этот момент открылась. Подросток неосознанно повернул голову в сторону входа, натыкаясь взглядом на Марию Александровну.

– Спасибо большое, – сказал мужчина ей и пересел на диван к Саше.

Женщина поставила небольшой поднос с двумя белыми кружками с чаем и небольшой ёмкостью с медом на небольшой столик перед диваном, по-доброму улыбнулась, подмигнула грустному, немного растерянному мальчику и вышла из небольшой комнатки.

– Пей потихоньку, он с медом. Должно немного легче стать. – Максим аккуратно передал одну кружку мальчику и забрал градусник. Электронные циферки на черно-белом экранчике показали тридцать семь с половиной градусов. Это не очень высоко, как и сказал Роберт, но все-таки неприятно. Самая противная температура, когда тебе вроде плохо, но нормальных доказательств своих мучений для других, в виде высоченной температуры, у тебя нет. Разница-то там всего один градус. Многие люди вообще все время считают важным сказать, что до тридцати восьми это их стандартная температура по жизни и они с такой на работу ходят… Сашка, кстати, тоже пытался. Но у него это ненормальная температура, и он точно приболел.

– Спасибо, – тихо поблагодарил Сашка и аккуратно прислонил горячую чашку к губам. Он робко отпил сладкий напиток, негромко сербая.

– Мед тоже кушай, с ним выздоровеешь быстрее, – сказал Максим и сам зачерпнул полную чайную ложку меда, показывая, что стесняться не надо. Но мальчик все равно продолжил немного скромничать, осторожно следуя примеру. Он делал все тихо, а все его движения были немного скованными, что совсем было непохоже на Сашку. Максим уже не ругался на него, но мальчик как будто еще не отошел от неприятной ему темы. Может, просто так действовала болезнь?

Свою кружку чая Максим допил очень быстро и ушел работать, ненадолго оставляя Сашку. Чтобы не смущать ребенка и позволить немного расслабиться. Подросток пил медленно. Торопить его никто не собирался, а Максиму как раз нужно было закончить пару дел, прежде чем отвезти немного вредного и больного ребенка домой.

Сашка опять ехал на переднем сидении, обнимая свой потрепанный портфель руками. Чувствовал он себя после чая лучше. Горло, что странно саднило утром, немного утихло, а этот мед его словно мягко обволакивал, успокаивая. Подросток чувствовал утром, что что-то не так, но то, что он действительно заболел, он не знал. Сашка думал, что немного простыл, но то, что у него температура, он и предположить не мог.