Извилисты и тихи улицы серебряного города Чехии, спокойна и размерена его жизнь. Ушли в прошлое и величие, и старые тайны.
Забылись.
И темные страницы истории стали всего лишь легендами, до которых, потерявшему всё и сбежавшему от мира, Диму Вахницкому нет никакого дела.
Его жизнь окончена.
Даже если Кветослава Крайнова считает иначе.
Но старинная кукла, которую получила в подарок Квета, заставит его изменить свое мнение, узнать забытые легенды Кутна-Горы и правду о серебряном городе…
Пролог
Апрель, 18
Гроза не почудилась.
Она, подобно солнцу, пришла с востока. Зависла над острыми верхушками елей, зацепилась за них сизыми тучами, что неумолимо расползлись по закатному небу, надвинулись на замок. И первые змеи молний, вторя раскатам грома, полыхнули серебром над Чёртовой башней.
Заворожили.
Мрачной притягательностью.
Тайной, что пряталась за толстыми стенами, увитыми плющом и жгутами дикого винограда. И на все попытки отыскать истину, в лицо дышала лишь вековая сырость да пустота оконных проёмов взирала с безразличием.
Средневековые замки умели хранить свои секреты.
— Идём, — голос Дима вывел из задумчивости.
Подбора слов для будущей статьи.
И за локоть он меня ухватил. Поднял с поросшей травой брусчатки, а потому закидывать рюкзак на плечо пришлось уже на ходу.
Догонять его.
— Почему Альжбета оставила её здесь? Половина легенд считает, что она сбежала, уехала, прихватив всё самое ценное, — я выговорила громко, упрямо и по насыпи, ведущей к дороге, столь же упрямо полезла вверх.
Взмахнула руками, чувствуя, как земля и камни скользят под ногами, а Дим обернулся, удержал за запястье, потянул, помогая подняться.
— Но самым ценным для неё ведь была эта кукла, Дим, — мысль, переводя дыхание и выбираясь на асфальт, я закончила.
Вгляделась в его лицо.
Заглянула в глаза, что смотрели изучающе и в тоже время привычно равнодушно, и поддерживать разговор он не спешил.
Тоже привычно.
— Она бы не оставила её здесь, — я повторила настойчиво.
— Значит, замок Альжбета твоя покинула не сама, — Дим всё же ответил, скользнул взглядом по каменным стенам и шпилю сохранившейся капеллы за моей спиной.
Прищурился.
Когда по небу, невольно навевая мысли о богах и их колесницах, прокатился очередной оглушительный раскат грома. Ослепила на мгновение весь мир белоснежная вспышка, и враз ставший ледяным и сырым ветер бросил в лицо прядь волос.
— Или все эти игрушки всё же были не настолько важны для неё, как ты думаешь, — его взгляд вернулся ко мне, и Дим усмехнулся как-то цинично.
Заставил нахмуриться.
Возразить пылко и яростно и тут же осечься. Замолчать на втором слове, не договорить и на дорогу оглянуться.
— Что за… — Дим тоже оглянулся.
Выругался.
А машина с разъярённым рёвом вынырнула из-за поворота, почти легла на бок на второй петле извилистой и пустой дороги, но… удержалась, не слетела в глубокую канаву, закладывая немыслимый вираж. Фыркнула свирепо, вспыхнули жёлтыми глазами фары, и машина газанула, набрала скорость, размашисто вихляя и мчась на… нас.
И рука, закрывая глаза от невыносимого света, вскинулась сама.
Машинально.
Как тогда.
И всё же по-другому.
Тогда я убежала, подорвалась с места, кинулась прочь, спасаясь, а не смотрела, застыв, как сейчас, на заполняющее всё пространство сияние, не слушала визг сжигаемых об асфальт шин и не думала, что железный зверь искорёжит.
Сломает.
Будто куклу.
Переломит пополам, врезаясь слишком быстро и сильно. Откинет, и остатки воздуха из груди выбьются об асфальт…
— Север! — Дим рявкнул зло, с бешенством в голосе, и на себя, почти вырывая руку, он дёрнул.
Выдернул из воспоминаний и парализующих мыслей.
Из-под чёрного капота.
И сухая ветка придорожных кустов обожгла болью, заставила вскрикнуть и, хватаясь за щёку, окончательно прийти в себя.
Осознать.
Услышать срывающийся от ярости голос Дима:
— Жить надоело, Север?!
Он меня встряхнул, больно и раздраженно. И взгляд от ворота его куртки я оторвала, подняла голову и спросила севшим голосом:
— Что это было?
Спросила, а Дим запнулся, проглотил своё мнение обо мне и моих умственных способностях, ответил сухо и раздражённо:
— Машина. Машина и обдолбанный водитель.
— Думаешь?
Глупый вопрос, но… мне нужна уверенность.
Слова, что идиотам и потенциальным самоубийцам права тоже иногда выдают, пускают за руль и водить учат. Утверждение, что да, водитель обдолбанный или пьяный, поскольку на немыслимой запредельной скорости по этой дороге можно рассекать только имея девять жизней в запасе или хотя бы титул чемпиона мира «Формулы-1». Заверения, что это случайность, совпадение и стечение обстоятельств в чистом виде.