В качестве нового центра мироздания люди перестроили мир вокруг себя и раскрасили его – вначале у себя в голове, а затем на полотнах, которыми мы восхищаемся до сих пор. Разглядывая некоторые шедевры этого периода, можно какое-то время просто смотреть и изумляться тому, на что были способны умы и руки гениев Возрождения.

Чтобы дополнительно подтвердить эту независимость от небес, давайте отвлечемся от обсуждения искусства Возрождения и сконцентрируем внимание на совершенно другом жанре – на картографии. Основываясь на работах греческих и мусульманских картографов прошлого, к 1496 году картографы уже чертили карты под влиянием нового представления о пространстве, зародившегося в эпоху Возрождения. После изобретения широты и долготы все известные места на Земле получили точную двумерную локализацию. Новое поколение карт и новые инструменты для навигации в открытом океане (астролябии, эфемериды, компас и посох Иакова – предшественник секстанта XVIII столетия) способствовали тому, что в XV и XVI веках первые португальские и испанские мореплаватели положили начало великой эпохе морских исследований, создав еще один стимул для распространения идей Возрождения о пространстве. Внезапно после столетий религиозного покаяния на твердой земле Западной Европы исследование широчайших и совершенно неизведанных тогда пространств и границ мировых океанов и скрытых в них богатств стало главной страстью европейских властелинов и авантюристов, чьи имена известны и по сей день (учитывая героический размах их путешествий, а также, как сказали бы некоторые, их преступлений). Иногда эти европейские экспедиции, посланные Богом и судьбой в неизведанные пространства Земли, становились причиной чудовищного геноцида местного населения в самых разных частях света. Однако, не забывая об этих ужасных и трагических событиях, следует сказать, что такие люди, как Колумб, Васко да Гама, Педру Алвариш Кабрал, Америго Веспуччи, Эрнан Кортес, Франсиско Писарро и Фердинанд Магеллан, своими свершениями произвели революцию в коллективном средневековом ментальном представлении о том, что в действительности представляло собой пространство Земли. Не стоит удивляться, что новые территории, которые открыли Веспуччи, Колумб и Педру Алвариш Кабрал, стали называть Новым Светом. Исчезли средневековые представления европейцев о Земле, а открытие Америк фактически было сродни обнаружению новой экзопланеты из далекой звездной системы в XXI веке.

Эти новые территории были настолько чуждыми нашим предкам, что европейские дворы были глубоко потрясены открытием невероятного разнообразия животных, растений и источников пищи Нового Света, не говоря уже о его обитателях и их культуре. Однако этот шок был скомпенсирован фантастическим количеством золота, серебра и драгоценных камней, которые их посланцы извлекали из новых владений и доставляли своим королям и королевам.

Для королевств XVI столетия деньгами было пространство Нового Света, а не время.

Если говорить о человеческом восприятии пространства, две сотни лет от середины XV до середины XVII столетия можно назвать довольно беспокойными. Если открытие Нового Света – недостаточно удивительное событие, то уж мозгосети, возникшие за счет синхронизации идей и открытий, сделанных благодаря уникальным умам Николая Коперника, Иоганна Кеплера, Галилео Галилея, Исаака Ньютона, Роберта Гука и Антони ван Левенгука, среди многих других, почти наверняка внесли вклад в один из самых мощных взрывов сверхновых звезд в концепции пространства за всю историю человечества. Вообще говоря, соперничать с ним может только расширение пространства между концом XIX и серединой XX века, вызванное появлением общей теории относительности Эйнштейна и квантовой механики.

Вклад этих мозгосетей XV–XVII веков начал материализовываться, когда Николай Коперник (1473–1543) переехал из своей родной Польши в Италию и стал работать в Университете Болоньи, где – в результате одного из самых забавных поворотов истории – позднее был удостоен докторской степени по, как ни уморительно, каноническому праву. В первые десятилетия своей жизни Коперник вел астрономические наблюдения. Анализируя собственные данные и активно изучая труды греческих и арабских астрономов, Коперник начал находить серьезные дефекты в классической модели Солнечной системы, предложенной Птолемеем около 100 года н. э., в рамках которой неподвижная Земля занимала центральное положение не только в Солнечной системе, но и во всей Вселенной. Хотя обычно автором этой геоцентрической модели считают именно Птолемея, на самом деле она представляет собой усовершенствованную версию аналогичной модели, созданной в Греции астрономами, жившими несколькими столетиями ранее. Несмотря на кажущийся консенсус, другие греческие астрономы, такие как великий Аристарх из Александрии, оспаривали идею о центральном положении Земли во Вселенной. Эти сомнения отразились в записях и, вероятно, дожили до времен Коперника.

В геоцентрической модели Птолемея все звезды, планеты Солнечной системы, Луна и само Солнце вращаются вокруг неподвижной Земли. Пять столетий назад дискуссия об истинном положении Земли во Вселенной несла глубокий политический и религиозный подтекст, особенно для тех организаций, чье выживание зависело от постоянного и неоспоримого господства главных ментальных абстракций, давших начало Средневековью. Дело в том, что для средневекового общества Западной Европы особое пространственное положение Земли в эпицентре Вселенной было больше чем абстрактным астрономическим или научным вопросом; оно составляло однозначное доказательство справедливости двух самых заветных догм того времени: уникальности человечества в качестве любимого творения Бога и неоспоримой заявки католической церкви (а также ее представителей – армии кардиналов, епископов, монахов и священников) на роль единственного истинного представителя Бога на земле. В этом контексте геоцентрическая модель Вселенной, предложенная Птолемеем, для католической церкви являлась очень мощным инструментом власти, которую она упорно и жестко защищала до последнего, вне зависимости от того, сколько человеческих страданий и даже смертей это вызывало.

Сегодня нам легко с пренебрежением относиться к этому провинциальному геоцентрическому представлению о Вселенной, но нужно понимать, что на протяжении большей части временного отрезка длительностью в пятнадцать столетий моделью Птолемея постоянно пользовались для создания множества удивительно точных астрономических предсказаний движения планет. Как пишет физик Ли Смолин в книге «Возвращение времени. От античной космогонии к космологии будущего», принимая концепцию эпициклов и используя некоторые усовершенствования, введенные арабскими астрономами, на основании модели Птолемея удавалось предсказать расположение планет, Солнца и Луны с минимальной ошибкой порядка 0,1 % – один к тысяче!

Примерно на сорока страницах своей монографии, озаглавленной Commentariolus («Небольшие комментарии»), которая никогда не была издана официально, но была известна среди широкого круга ученых в начале XVI столетия, Коперник изложил некую преамбулу к тому, что впоследствии стало его главным и долгосрочным вкладом в науку – к трактату De revolutionibus orbium coelestium («Об обращении небесных сфер»), опубликованному незадолго до его смерти в 1543 году. В этой работе в одном гениальном порыве, основанном на полувековых исследованиях, Коперник вытеснил из центра вселенной Землю со всеми живущими на ней людьми, животными, горами, океанами, пустынями, Старым и Новым Светом, а также с католической церковью и ее бюрократией. На ее место Коперник поместил Солнце, вблизи которого он расположил новый центр мироздания. В этой новой конфигурации Земля совершала полный оборот вокруг Солнца примерно за год по григорианскому календарю. Суточное вращение Земли определяло переживаемую всеми нами смену дня и ночи. Также Коперник установил, что по сравнению с расстоянием от Земли до звезд ее расстояние до Солнца является микроскопическим.

Коперник не дожил до того, чтобы узнать, насколько глубоким и всепроникающим окажется влияние его гелиоцентрической модели и сколь жесткой будет реакция на нее со стороны католической церкви. Обобщая потрясение, вызванное трудами Коперника и его последователей, Джозеф Кэмпбелл писал: «Коперник предложил вселенную, которую обычным глазом не увидеть и можно созерцать только мысленным взором, – математическая, совершенно незримая конструкция, способная заинтересовать разве что астрономов. Для прочих представителей рода человеческого, чье зрение и чувства по-прежнему были прикованы к Земле, такое мироздание оставалось невидимым и неосязаемым».