Лишь после Ли Ло убежденно говорила, что искали тайный архив Главы, а Цао успокаивал, что напавшие так ничего не нашли. Архив попросту исчез. Пропал с концами в пожарище.

Горный дух лишь озадаченно рыкал. А когда Ли Мин в отчаянии жаловалась, что не представляет, что ей теперь делать, разочарованно ухал лесным филином и обрушивал небольшие камнепады.

Но главное из-за чего Ли Мин не хотела покидать пещеры, была надежда, что ее старички и Глава все же сюда вернутся. И когда она страшно скучала по ним, Горный дух рыдал с нею болотной выпью. Когда же сердилась, недовольно скрипел словно дерево в лютый мороз или когда его гнет под ураганом.

Через неделю после ухода подруги и Цао, когда стихло ненастье и прекратился буран с мокрым снегом, Ли Мин отправилась в Поместье от которого ничего не осталось, а то что не сгорело было разрушено и разграблено.

Ничто не напоминало о былом изысканном великолепии павильонов, пышного тенистого парка и Лотосового пруда, обмелевшего и больше похожего теперь на мутную лужу. Широкие листья лотосов пожухли, потемнели и свернулись.

«М-да, — оглядывалась она, бродя по пепелищу, — грабили здесь не по-детски. Тащили все, что можно утащить. Ну, хоть стены уцелели, а вот от сгоревшей крыши нет и помина, как от выломанных дверей и окон. Это все понятно, но как возможно обрушить заднюю стену дома? Что за побоище здесь происходило?»

Подойдя к пролому Ли Мин тут же отшатнулась от мрачной захватывающей дух бездны, что срывалась вниз прямо у ее ног. Казематное ущелье! Так вот почему стена обвалилась! Пока вытянув шею, Ли Мин с опаской заглядывала через край обрыва, к ее ногам мягко, словно упавшее птичье перо, лег измятый книжный лист.

— Это откуда? — не поняла ученица лекаря, в недоумении оглядываясь по сторонам и даже посмотрев вверх, но оказалось, что нужно было все же смотреть вниз.

Через мгновение ее буквально засыпало разрозненными листами рукописей, свитками и больно попало книгами, что шлепались на ее голову, потом валилось к ногам бумажной шуршащей лавиной, что закручивающимся вихрем поднимались из темного бездонного зева ущелья. А половина этого добра рыбешками в омуте еще сновали в его темной бездонности.

Подняв один из листков, Ли Мин пробежала его глазами. Похоже на чью-то расписку. «Это же архив! — дошло до нее. — Так он был похоронен в Казематном ущелье!» Развернутые свитки шелковые и из жесткого пергамента, все поднимались из ущелья, планируя по воздуху, шлепаясь к ее ногам.

Возле уха девушки, погладив ее по щеке легким дуновением, проплыла мелодия романса.

— Прости… конечно же, укрыт и сохранен, а не похоронен. Все благодаря тебе…

И ее словно воздушной ладонью хлопнули пониже спины. Получив шлепок-посыл по попе от Казематного ветра, Ли Мин с несколькими листами в руке, помчалась в сторону пещеры.

Мало надежды хоть что-то понять из трех листочков, что ей удалось унести, но хотя бы общее представление они дать должны.

Подходя к родным стенам Ли Мин опять услышала знакомый мотив, что поднимался легким дуновением ввысь, то опускался, вплетаясь в голые ветви деревьев, проходился шепотком в жухлой траве. Казематный ветер? Здесь?

Вбежав в пещеру Ли Мин застыла на пороге не столько от удивления, сколько от того, что дальше не пускала высившаяся посреди пещеры покосившаяся, осыпающаяся гора документов и свитков. Пещера была буквально забита ими, не протолкнешься.

— Ни фига себе! — выдохнула ошарашенная девушка. — Мне теперь на улице ночевать, что ли? Спасибо, конечно…

Из пещерной глубины раздался такой же недовольный рык Горного духа и тут же в пещеру влетел Казематный ветер, развалив и порушив забившую ее до самого свода гору книг и свитков, вороша и выкидывая наверх короба и корзины с бумагами.

На глазах Ли Мин книги начали укладываться аккуратными устойчивыми стопами, а в выстроенные ряды корзин ложились свитки, забивая их доверху. Так же было и с коробами в которые планируя, укладывались листы документов.

Между высившимися стопами, коробами и корзинами, громоздкой, неуклюжей тенью с хозяйским видом сновал Горный дух, порыкивая и ворча на Казематный ветер за легкомысленную небрежность. Тот же, подразнивая его, подбрасывал свитки, играл листами книг, раскрывая их своим дуновением, нарушая тем столь любезный Горному духу порядок. То, что у Ли Мин на уборку и сортировку всего этого добра ушел бы месяц у Казематного ветра составило четверть часа.

— Супер! — вдохнула, все еще не пришедшая в себя от изумления и облегчения, даже не успевшая как следует испугаться предстоящего трудоемкого дела, Ли Мин.

Засвистел довольный Горный дух, а Казематный ветер едва уловимым дуновением прошелся по ее лицу.

Прежде чем взяться за записи, Ли Мин на плоском жертвенном камне позади пещеры оставила Горному духу и Казематному ветру подношения из своего ужина.

Задобрив тем добрых друзей и неожиданных союзников, выказав им свою благодарность, Ли Мин бочком прошла в пещеру и вдоль стены, чтобы не обвалить стопы книг, пробралась к кану, а усевшись на нем в позе лотоса, взяла с ближайшей стопы, лежащие сверху записи.