– Не делай так, – посоветовала десятилетняя Маргарет младшему брату.

– Надеюсь, это он пожелал нам успеха, – сказал Бен. – «V» означает победу. Не подумайте, что я ухожу от темы, но куда мне ехать теперь?

Карта как будто превратилась в сплошную массу стрелок, которые наползали друг на друга и расходились в разные стороны, как на диаграмме турбулентности.

– Вперед и первый поворот направо, – скомандовала Эллен, поскольку этот путь казался единственно возможным.

Маршрут проходил мимо Британского музея.

– Это здесь выставлено много оружия, пап? – поинтересовался семилетний Джонни. – А можно пойти посмотреть, если у нас останется время?

– Вряд ли у них найдется старый танк, на котором мы сможем добраться до места напрямик, – посетовал Бен, оскалив зубы при виде знака «Въезд запрещен!»

– Ну, только если останется время, – повторил Джонни жалобно. – Мы ведь не опаздываем? А вдруг они не напечатают вашу книгу, если мы опоздаем?

– Они обязательно напечатают, милый, – успокоила Эллен, обернувшись, чтобы улыбнуться сыну, мальчику с худым бледным лицом, почти уменьшенной копии отца за исключением волос – те были черные, как у нее. – Посидите тихо, пока мы не доедем до места.

Шафтсбери-авеню вывела их к Кембридж-Серкус. Миновав перекресток, Бен прибавил скорость, опережая поток встречного движения, и на волосок разминулся с двухэтажным автобусом, отчего Джонни радостно завопил, Маргарет взвизгнула, а Эллен задержала дыхание. Инспекторы дорожного движения и женщины в сетчатых чулках вышагивали по лабиринту улиц, ставших еще у?же из-за неправильно припаркованных машин, некоторые из которых были заблокированы колесными зажимами. Каждый раз, когда в общем потоке образовывался просвет, туда пыталось втиснуться очередное такси. Бен барабанил по рулю, словно готовый вовсе его бросить, а затем, лихо наехав на край тротуара, свернул на улицу с односторонним движением.

– Чудо! Свободное место.

Большинство парковочных автоматов были накрыты мешками, но один, в дальнем конце улицы, работал. Бен вписал автомобиль в пространство рядом с ним и выскочил на тротуар. Он уже опускал руку в карман, когда прочел табличку на автомате.

– Сколько-сколько за десять минут? Да при таких расценках мы только дойдем до конца улицы и обратно. Будь проклят тот, кто это придумал. Пусть их носы превратятся в сосиски, и их сожрут собаки, пусть у них ступни вырастут так, что придется завязывать их в узел, чтобы прогуляться…

На овальном, удлиненном лице Маргарет тревога сменялась веселостью, а веселость унынием, потому что она не взяла с собой денег.

– А что будет после носов и ступней?

– Не спрашивай, а то это случится с тобой, – сказала Эллен, копаясь в кошельке. – Боже мой, я оставила всю мелочь у молочника.

– Мама, может, мне спросить у той леди в дверях, не разменяет ли она банкноты? – предложил Джонни.

– Боюсь, она неверно поймет тебя, Джонни, – сказал Бен, сжав колено Эллен и подмигнув ей, когда садился обратно в машину. – Будем ошибаться дальше. Теперь мне ясно, что это большая игровая доска, на которой главное – избегать Оксфорд-стрит. Надеюсь только, что это разрешенный ход.

Он сдал задом до перекрестка и собирался повернуть налево, когда Маргарет спросила:

– А как называется ваше с мамой издательство?

– В любое другое время я бы повторил это название с удовольствием. «Эмбер», филиал «Файербренд Букс».

– Мы только что его видели.

– На другой стороне улицы, откуда ты уехал, – торопливо вставил Джонни, а Маргарет прибавила:

– Там, где какая-то леди прыгает и машет.

Эллен обернулась. Через перекресток от них молодая женщина, указывая одной рукой на их машину, другой манила их обратно за перекресток.

– Она предлагает нам дважды повернуть налево и вернуться, – догадалась Эллен.

– А вдруг она просто так развлекается, раздавая чужакам неверные указания?

Когда им удалось вернуться на перекресток, молодая женщина была все еще там. Она подбежала к машине, как только они повернули направо. На ней был костюм серо-зеленого цвета, зеленые колготки и темно-зеленые туфли, и Эллен подумала, что в целом она похожа на пикси [2] , даже улыбка казалась непропорционально широкой для ее маленького треугольного личика.

– Вряд ли по Сохо разъезжает много семей с детьми. Если бы я знала, что вы поедете на машине, я бы объяснила дорогу подробнее.

– Нам показалось, на машине выйдет дешевле, чем на поезде, – признался Бен.

– Давайте я покажу вам нашу парковку, а потом мы пойдем перекусить. Дети, наверное, умирают с голоду. – Она трусцой побежала рядом с машиной, когда та покатилась по пандусу под здание издательства. – Меня зовут Керис Торн, если вы еще не догадались, – сказала она, когда Стерлинги выгрузились из автомобиля. – Счастлива увидеть вас обоих вживую после стольких телефонных разговоров. Как насчет итальянского ланча? Можно чавкать, это же спагетти, что скажете, детишки?