– А что они думали до того?

Хэтти, похоже, смутилась.

– Вы ведь знаете, как люди воспринимают то, чего не могут понять. Мне кажется, его родные без проблем влились бы в местное общество, если бы позабыли об этом старом путешественнике.

– Об Эдварде Стерлинге? Но что с ним не так?

– Его душевное состояние, когда его пришлось привезти обратно в Англию. Мой дед говорил, об этом писали все газеты.

– Простите мое невежество, но в каком состоянии он был?

Хэтти удивленно вскинула брови, но тут на помощь пришел Стэн Элгин.

– Его нашли во льду и снегах в чем мать родила. Иногда холод заставляет людей срывать с себя одежду, но только тогда, когда они уже умирают от переохлаждения. Жизнь в экспедициях, похоже, закалила его.

– Я понятия не имела, что его нашли в таком виде, – призналась Эллен.

– Ну вот, теперь знаете, – сказала Хэтти. – Видимо, вашего муженька это не волнует, иначе он рассказал бы вам. А вы передайте ему от меня лично, что тем, с кем стоит водить дружбу, на это плевать.

– Какой была его семья?

– Они воспитывали вашего муженька на свой манер. Не думаю, что это причинило ему какой-то вред. – Хэтти этот вопрос показался, вроде бы, неуместным, однако она продолжила: – Мне бы хотелось чаще видеть ребенка за игрой, но неудивительно услышать это от меня, ведь мы с Кейт работаем в детском саду. Моему старику приятно, что есть дети, которых можно отправить по домам, потому что своих-то у нас нет.

Эллен сказала несколько комплиментов ее дому и подрядчику, а потом пешком отправилась к гостинице по улицам, которые внезапно заполнились детьми, болтающими, играющими, дерущимися. Она с полчаса полежала на кровати, компенсируя нехватку отдыха, на который не было времени с момента приезда в Старгрейв, а потом позвонила домой. Никто не ответил. Она приняла ванну и спустилась на ужин, надеясь, что в ресторане будет с кем перекинуться словечком. Там человек шесть отмечали день рождения своей коллеги, молодой женщины, работавшей на углу площади – в банке, размером с маленький домик, все они загалдели и замахали флажками с другой стороны зала, приглашая Эллен к себе. Она выпила с ними и присоединилась к хору, распевавшему: «С днем рожденья, наша Мона». После того как к ее громадной чашке кофе ей прислали кусок именинного торта, она вернулась в номер.

На этот раз Бен снял трубку.

– Только что выудил Маргарет из ванны, чтобы рассказать им сказку на ночь.

– Только не слишком длинную, ладно? Джонни в это время уже полагается спать. И не забудь положить им одежду на утро. Что они, кстати, ели на обед?

– Каждый получил по «Биг Маку», – сообщил он, и это объясняло, почему она не смогла дозвониться раньше. – Как тебе мой дом?

– Стоит крепко, как утверждает подрядчик. Мне он, кстати, показался надежным парнем.

– Как бы я хотел быть сейчас там.

– Со мной, я надеюсь.

– Со всеми вами.

«Возможно, так и будет», – чуть не сказала она, но еще оставались вопросы, которые она хотела задать ему с глазу на глаз. Не успела она что-то ответить, как он произнес:

– Тут Джонни рвется с тобой поговорить, и еще мокрая Маргарет.

Она велела Джонни как следует почистить зубы, а Маргарет – собрать утром волосы в хвост, Бену она послала на прощанье поцелуй.

– Не скучай там один в постели, – сказала она.

После долгого дня она была почти без сил. Уже собираясь лечь в постель, она подошла к окну, чтобы бросить на город последний взгляд. Фонари цепью тянулись над Рыночной улицей к церкви, но ей показалось, это лес притягивает их к себе. В воздухе над ним что-то слабо поблескивало. Туман, подумала она, блестит в свете лунного серпа в безоблачном небе. Он что, движется? Когда она присмотрелась, то не смогла понять, где заканчиваются вершины деревьев и начинается призрачное свечение. Если бы она наблюдала достаточно долго, то решила бы, что этот неяркий свет и лес сливаются, приобретая новые очертания. Она задернула шторы и сильно потерла глаза, а потом, дрожа от холода, забралась в кровать. Не должен ли Бен теперь взять на себя заботу о Лесе Стерлингов? Наверняка, это не смертельно дорого – проложить через лес дорожки. Если их семья переедет сюда жить – если переедет, повторила она про себя, словно донося мысль до нетерпеливого ребенка, – тогда меньшее, что они могут сделать для города, – дать людям возможность гулять по лесу.

На накрытом к завтраку столе лежал конверт от Элгина. Цена в смете оказалась настолько низкой, что Эллен поначалу не поверила цифрам – примерно десятая часть суммы, которую можно выручить за любой из домов в Норидже. Это означает лишь то, что они смогут привести в порядок дом Стерлингов, сказала она себе, но она еще должна взглянуть на среднюю школу. Она набрала номер, оставленный Кейт Уэст, и секретарь предложила ей приехать и увидеть все собственными глазами. Эллен уложила чемодан и выписалась из гостиницы.

Как только машина проехала между первыми хребтами, Старгрейв исчез. Еще пару миль Эллен ехала в окружении скал, напоминавших дуги нескольких концентрических кругов из камня, слишком больших, чтобы увидеть их целиком, или же фрагменты чего-то такого, чью изначальную форму можно постичь лишь после сотен лет исследований. Эти скалы наводили на мысль, что ландшафт еще когда-то давно пытался сложиться в какой-то орнамент над лесом. Пятнадцать минут езды от Старгрейва, и хребты уменьшились до каменных валов в милю шириной, состоявших из сотен скальных обломков, позади которых расстилался, напоминая клетчатую шотландскую ткань, вереск с известняком да трава, усеянная каменными барашками. Если не считать барашков настоящих и криков одинокого кулика, единственным признаком жизни здесь было пятно, поблескивавшее впереди. Пятно оказалось зеленым двухэтажным автобусом, который возвращался из Ричмонда в Лидс. Водитель автобуса помахал Эллен, ее «фольксваген» качнуло воздушной волной от большой машины, а затем он исчез из виду, лишь отблеск его стекол вспыхнул в ее зеркале заднего вида. Когда автобус скрылся за горизонтом в стороне Старгрейва, она услышала где-то над головой пронзительный птичий крик, в такой вышине, что звук успел истончиться, спускаясь оттуда. По какой-то причине, которую сама она не смогла понять, ей представилось, как автобус, перевалив через гору, превратился в чайку, темную и огромную, как ночное небо.

– Придержи воображение, – посоветовала она самой себе и передернула плечами от неожиданного озноба.

Ричмонд представлял собой скопление домиков из коричневого кирпича под сланцевыми крышами, напомнившими Эллен гигантское гнездо птиц с вересковых пустошей. Она влилась в поток транспорта, держа путь на обелиск с каменным шаром на верхушке, и остановилась рядом со школой. Пересекая пустынный двор, она услышала звуки оркестра, более-менее попадавшего в ноты. Долговязая школьница в коротенькой юбке, разносившая по классам сообщения, проводила ее к директрисе, пышной даме со спокойным голосом, которая предложила Эллен кофе и подробно расспросила о Маргарет и Джонни, прежде чем показать свою школу. Ученики здесь казались сообразительными и радостными, и на Эллен произвели впечатление и учебный процесс, и его результаты.