Стерлинги, привет!

Надеюсь, кто-нибудь из вас или все вы вместе, скоро снова будете в городе, чтобы я могла угостить вас обедом. А пока что обзаведитесь автоответчиком, что ли, – я несколько дней пытаюсь до вас дозвониться. Эллен, если у вас в ближайшее время появятся новые идеи по рекламе для «Мальчика, который поймал снежинки», сможете прислать мне на рассмотрение? Бен, если расскажете мне, о чем будет ваша следующая книга, я предложу контракт на две сразу. Мы в «Эмбер» не хотим упустить вас в тот момент, когда вы вот-вот прогремите на всю страну!

Поцелуйте за меня детей и расскажите им кучу сказок.

С любовью,

Керис

– Ну и дела, – сказала Эллен. Она приготовила обед, чувствуя, как голова идет кругом, и время от времени возвращаясь к письменному столу, чтобы перечитать письма, а затем заставила себя сесть и написать Мелани Тиллиджер вдохновляющий ответ, прежде чем перейти к наброскам для Керис. Спустя час идеи в голове так и роились, и она не успела зарисовать все, потому что пришло время забирать детей из школы.

На Джонни письмо от поклонницы произвело даже более сильное впечатление, чем сами книги, а Маргарет спросила, можно ли ей тоже написать этой девочке.

– Займитесь чем-нибудь полезным, пока я не завершу работу, – велела им Эллен.

Они, слава богу, попытались. Джонни смотрел телевизор, приглушив звук до минимума, а Маргарет писала Мелани Тиллиджер. Когда Джонни наскучили мультики, в которых персонажам не хватало сил, чтобы их лица и тела двигались одновременно, он немного почитал, а потом побрел в кухню, объявив, что желает рисовать. Уже скоро Эллен пришлось разбирать ссору из-за карандашей, после чего дети принялись обличать друг друга в мелких грешках, распаляясь все сильнее. Только она приказала им устроить несколько минут тишины, как домой вернулся Бен.

Он выглядел каким-то подозрительно довольным царившим в доме бедламом.

– Помолчите пока, – велел он детям. По поводу писем сказал: – Ясно.

Поскольку после этого он умолк, она потребовала:

– Посвяти-ка меня в свою тайну.

– Потом, когда подрастешь, – отшутился он, но поцеловал ее, чтобы не схлопотать подзатыльник. – Когда прочие члены семейства улягутся спать, – прибавил он Эллен на ухо.

Она погнала его в гостиную, как только уложила детей.

– Ну так что?

– Я вот подумал, если бы у нас было побольше комнат, мы бы нашли им применение.

– Продолжай.

– Так вот, если жить здесь и использовать дом моей тети в качестве офиса, у нас будет покой, так необходимый для работы.

– Это глупо и, что еще хуже, затратно.

– Полагаю, так и есть, когда у нас имеется еще один дом, который по размерам превосходит два этих вместе взятых. Мы можем продать наш дом или дом тети, оставив один на тот случай, если захочется вернуться сюда.

– Похоже, ты все уже продумал.

– Будешь меня за это винить?

– Нет, конечно. Я рада, что ты так настроен. Мне было непонятно, как на тебя повлияло возвращение в город детства.

– Дело не только во мне. Сегодня утром дети снова спрашивали, можно ли нам переехать.

– Интересно, они сами-то понимают, какие перемены это повлечет, ведь придется ходить в новую школу и оставить здесь всех друзей.

– Они утверждают, что это неважно. Они, по всей видимости, считают, что это будет приключение.

– Но какую работу ты сможешь найти? Я что-то не заметила там избытка вакансий.

– Я как раз подумал, не воспользоваться ли нам шансом, которого мы так ждали.

– Писать и рисовать полный рабочий день, ты имеешь в виду?

– Ты ведь по-прежнему этого хочешь, правда? Иначе ты бы и слова не стала слушать из того, что я тут наговорил. Прошло уже несколько лет с той годовщины, когда мы поднимали бокалы и пили за день, когда сможем быть теми, кем мы на самом деле являемся.

Она понимала, как много это для него значит – даже больше, чем это значит для нее. Его предложение, похоже, разрешит массу проблем, и потому она интуитивно заподозрила какой-то подвох.

– Дай мне время все обдумать, – попросила она и едва не растрогалась, потому что он сразу же отошел к письменному столу, чтобы поработать над новой книгой. Он напомнил ей ребенка, который находит себе занятие, чтобы не думать о том, чего неудержимо желает. Примерно через час он снова подошел к ней.

– Хочу выйти подышать ночным воздухом.

Он аккуратно закрыл за собой входную дверь, впустив в дом холодный воздух, зашуршавший бумагами на столе. Она слушала, как ветер уносит прочь звук его шагов, и чувствовала, что это ее нерешительность лишает его покоя. Когда он вернулся с блестящими от холода глазами, она сказала ему: