Шрифт:
Сделав эти предварительные вопросы, обратимся к истории и посмотрим, не поможет ли она извлечь нам еще какое-нибудь общее правило.
Мудрено, если не невозможно, отыскивать эти правила, но наши летописи слишком скупы на подобные объяснения. Летописатели опускали их без внимания, как ненужные и общеизвестные. Притом по причине размножения князей, в следующее время, произошло много нарушений права, кои еще более затрудняют исследователя.
Обратимся к периоду, – не скажу, более ясному, но более богатому, по крайней мере указаниями, – предлагающему более средств решать задачи. Я говорю о периоде местничества, которое уже доставило нам многие полезные положения для первого нашего исследования и содействовало нам отыскать отчинное право или, по крайней мере, укрепило, подтвердило нашу догадку.
Великий князь Мстислав Владимирович. Художник В.П. Верещагин
В делах по местничеству мы встречаем следующие выражения, прямо идущие к нашему делу: «Был князь Михаил Гвоздев, – говорит один истец, – велик по родству князю Михаилу Темкину, что отец, а по разряду стал, что сын» [66] , т. е. князь Гвоздев по родству старше князя Темкина, но по службе стал моложе. Старший в роду делался младшим по какому-то потерянному для нас расчету. Не мог ли, скажем мы, переводя этот язык на язык удельного периода и употребляя метод фальшивого правила, не мог ли старший Брячислав Святополкович, безудельный князь, в 1125 г. сделаться почему-нибудь (это x, искомое) моложе младшего своего троюродного брата Мстислава Владимировича и лишиться своего, мнимого нами, права?
66
Русский исторический сборник. Ч. 2. С. 362.
«Аз Я Гришка (Долгорукий) племянника своего, князя Федора, больше в своем родстве, а князь Василий Гвоздев дяде своему князю Михаилу ровен» [67] . Следственно, заключаем мы, были законные случаи и обстоятельства, по которым племянник мог сделаться старше дяди. Не было ли такого права и в удельном периоде, вследствие которого меньший троюродный брат (Мстислав) оказался старше старшего брата (Брячислава)?
Я нарочно подбираю места, одно другого яснее и ближе.
67
Русский исторический сборник. Ч. 2. C. 124.
«По родству в лествице князь Иван князю Михаилу Темкину племянник, а больше дяди своего князя Михаила по лествице шестью месты» [68] . И так племянник мог быть вшестеро старше дяди в своем родстве. Не начинался ли такой счет и между князьями?
Если так, то мы не удивимся не только вступлению на престол меньшего троюродного брата (Мстислава), но и племянника, напр. Изяслава Мстиславича, восшедшего на киевский престол при жизни своего дяди, Георгия Владимировича Долгорукого.
68
Там же. С. 361.
Но на чем же основывался этот счет? Как считалось в роду старшинство между боярами? (Так было, может быть, между князьями.)
Послушаем еще местные тяжбы.
«Князем Дмитрием Примковым, аз не хочу быть ни мал ни велик, – говорит князь Даниил Примков, – мне мал князь Дмитриев отец, князь Михаил Примков, отцу моему четвертый брат» [69] .
Развернем это показание. Были четыре брата князей Примковых: первый а, второй б, третий в, четвертый – князь Михаил. У а сын Даниил, а у четвертого Михаила – Дмитрий. Этот Даниил был старше в своем роду, старше дяди: потому что дядя, Михаил, был четвертый брат его отцу.
69
Там же. С. 83.
Драгоценнейшее указание! Сын старшего брата был старше дяди по счету их происхождения, по лествице от родоначальника. Старшинство между членами рода считалось не по всему роду, а в каждой его отрасли отдельно и сравнительно между собою, в отношении к общему корню. Вот почему в предыдущем примере племянник, слышали мы, мог быть больше дяди в шесть раз, внук – больше деда в десять раз, и проч. Объяснюсь примером: у а
Конец ознакомительного фрагмента.