Шрифт:
Это споровщик, разгадав замысел Локон, спрыгнул с разбитого трапа и схватил ее за рукав.
– А ведь и вправду неплохая идея, – тихо произнес он. – Ты отдашь мне камзол, а я уговорю этих типчиков сохранить мне жизнь.
Споровщик принялся стягивать с Локон камзол, а она в отчаянии зашарила по полу в поисках чего-нибудь тяжелого. Наконец под руку подвернулся какой-то металлический предмет, и она без колебаний ударила матроса по голове. Тот рухнул, как бегун, выигравший тяжелую гонку на пределе сил.
Хрипя, Локон отдышалась и посмотрела на предмет в своей руке.
Оловянная чашка.
Ее чашка.
«Ха! – подумала она. – Все-таки я в тебе не ошиблась».
Девушка осмотрелась и обнаружила поблизости кое-что из своих пожитков, а также разные прочие вещи, которые разбросало по трюму взрывом. Она вскрикнула, когда пушечное ядро попало в корабль где-то наверху и несколько человек заорали.
Локон схватила свою сумку с чашками, затем, спотыкаясь, подошла к крысиной клетке.
– Чуть про тебя не забыла, – сказала она. – Прости, пожалуйста.
– С людьми это случается сплошь и рядом, – отозвался зверек. – А какими эпитетами вы награждаете грызунов…
– Приготовься, – сказала Локон. – Мне нечем разрезать прутья клетки, так что…
Взмахнув оловянной чашкой, девушка со всей силы ударила по металлическому замку.
Крыса высунула острую мордочку, затем прыгнула на руку Локон и вскарабкалась ей на плечо. Осуждать ее девушка не собиралась: весь пол усыпан спорами, так что вполне естественно желание забраться как можно выше.
– Меня зовут… – Крыса закашлялась. – Меня зовут… Хак. Выговорить настоящее имя почему-то не получается, ну да ничего, и так сойдет.
– Оно на крысином языке, непереводимое на человеческий?
– Вроде того, – кивнула крыса.
Локон продолжила путь к большой пробоине.
– А тебя как зовут?
– Локон, – коротко ответила девушка.
– Так что же, Локон, – спросил Хак, – ты намерена совершить очередной абсолютно безумный поступок?
– К сожалению, это становится лейтмотивом моей жизни.
С этими словами девушка ступила на споры.
12. Капитан Ворона
Под ногами захрустели споры.
Локон старалась дышать медленно и неглубоко. Даже натянув ворот рубашки аж на нос, она чувствовала себя незащищенной. Чтобы ее убить, хватит и одной-единственной споры.
Очередное ядро просвистело над головой девушки, пробив борт. Однако Локон продолжала шагать – очень осторожно, чтобы не подбрасывать споры. А еще приходилось учитывать, что в любой момент из отверстия в дне океана может вырваться струя воздуха, и это опять же будет означать немедленную смерть.
– Ну и зрелище! – ахнул Хак, сидя на плече девушки.
Локон осторожно посмотрела назад. Над «Мечтой Ута» кружила стая чаек. И на то была причина: несколько матросов получили ранения в результате последнего попадания, а один свалился за борт.
Бедняга бился в истерике, разбрызгивая кровь по спорам, которые тотчас расцветали лозами, цеплявшимися за борт подобно щупальцам гигантского спрута. Несчастный матрос исчез в этом буйстве, но его крики по-прежнему доносились будто из-под толщи земли – чем сильнее давили лозы, тем больше крови лилось в ненасытный океан. Чайки пикировали, с явным удовольствием атакуя растения. Что бы это значило?
Локон вновь повернулась к вражескому кораблю и продолжила путь – шаг за шагом. Из трюма ей казалось, что второе судно находится совсем близко, однако здесь, под открытым небом, расстояние до него представлялось непреодолимым.
– Я никогда прежде этого не делал, – посетовал Хак. – В смысле, никогда не ходил пешком по спорам.
– Я тоже. – Локон пыталась дышать ровно, хотя сердце неистово колотилось.
Продолжать! Двигаться! Вперед!
– Не хочу тебя пугать, – заговорил Хак, – но мне кажется, что кипение вот-вот возобновится…
Локон кивнула. Она знала, как это бывает. Через каждые сутки-двое возникает длительная, на несколько часов, пауза; океан полностью затихает. Он может не бурлить и целый день, но такое случается редко.
Обычно паузы в жизни океана продолжались лишь несколько минут. Как у певца, набирающего воздух перед очередным куплетом.
Локон попыталась ускорить шаг, но идти по спорам было чрезвычайно трудно. Девушка то и дело оступалась, и только лунам ведомо, почему в этот раз она зашнуровала башмаки недостаточно туго. Локон чувствовала, как споры проникают в обувь, проскальзывают между волокнами носков и трутся о кожу.