Донатина кивнул и помчался к Равенне. Я не стал его укорять за то, что он проспал это восстание. В последнее время всем нам пришлось сложно, поэтому не стоит сейчас пенять моим помощникам за упущения. В конце концов, он тоже не всемогущ и мог не подозревать о том, что происходит в городе.

Лишь бы только Донатина не предал меня. Если он знал о готовящемся бунте и не донес о нем, то сейчас, отправляя моего главу разведки в город я, конечно же, лью воду на мельницу противника. Если он предатель так же, как и Евсений, то вполне может сейчас сдать меня прасинам с потрохами и когда я приеду в город, то меня будет ждать ловушка. Ладно, на этот счет у меня есть кое-какие домашние заготовки, постараюсь подстраховаться от такого поворота событий.

Когда мой глава службы безопасности уехал, я сказал Лакоме:

— Гонец сказал, что в городе около тысячи вестготов. То, с чем мы только что боролись в горах, теперь настигло нас в Равенне. Сколько своих сил было у прасинов?

— По меньшей мере, две сотни сторонников, император, — сказал Лакома. Поскольку он ехал на коне, то для того, чтобы говорить со мной, ему пришлось наклониться. — Хотя опытных бойцов из них не больше пятидесяти. Остальные так, на подхвате, годятся только для того, чтобы пугать прохожих на улицах и соревноваться между собой, кто больше выпьет вина.

— Насколько наши воины сейчас готовы к схватке? — спросил я, оглянувшись на колонну солдат.

Хотя, об этом можно было и не спрашивать, достаточно было поглядеть на едва передвигающих ноги солдат, чтобы понять, эти сейчас вряд ли способны сражаться с кем-либо, кроме кровати. Своим форсированным маршем я довел их до крайней степени истощения.

Я поглядел на Лакому и вздохнул. Нужно дать солдатам возможность отдохнуть. Скорее всего, нам придется остаться за городом на ночь, а войти только утром, набравшись сил и узнав про обстановку в городе.

— Сейчас они не готовы, император. Если в городе полно вестготов, то они надерут нам задницу, это уж без сомнений, — ответил Лакома, тоже вздохнув.

— Ясно, — сказал я. — Найдите место для отдыха и разбейте лагерь. Надеюсь, тебе не нужно говорить, чтобы вы обустроили его от внезапного нападения. За казной следи, не отрывая глаз, понял? Может, вы встанете вон в тех поместьях? Видишь, они находятся в стороне от дороги и защищены изгородью?

Лакома кивнул.

— Это разумное решение, император. Лучше отдохнуть и напасть завтра с новыми силами, чем броситься в атаку сейчас, усталыми и голодными. Мы будем защищать казну, как.

— И еще, я пока что тайно поеду в город, — сказал я. — Если со мной что-нибудь случится, принимай командование на себя.

Лакома выпучил глаза и потянул себя за бороду, что всегда делал в моменты крайнего волнения.

— Зачем тебе это нужно, император? Отправь лучше Парсания. Кроме того, туда уже уехал Донатина. Лучше отдохни вместе с нами, а завтра будем заходить в город.

Я покачал головой.

— Завтра уже будет поздно. Никому не говори, куда я уехал. Пусть все думают, что я отдыхаю в поместье. Со мной поедет только Родерик. Этого будет достаточно. Я поеду, чтобы привезти нам победу.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Лакома, все еще сомневаясь. — Это большой риск. Как только прасины узнают, что мы здесь, они постараются напасть на нас, чтобы разбить по частям. Если к тому же они поймают тебя в городе, то тут же убьют. А покончив с тобой, они примутся за нас, чтобы получить казну. Захватив сокровищницу они, считай, уже станут главными во всей империи.

— Какое светлое будущее ты нам нарисовал, — усмехнулся я. — Ладно, поехали к поместьям, оттуда я уже уйду сам. А ты, как только устроишься, собери все повозки с округи начинай обивать их корпуса медью, понял?

— Это еще зачем, император? — удивился мой генерал.

— Увидишь, — ответил я. — Или ты забыл, что я тебе говорил про передвижную крепость? Сделай, что я тебе приказал и ты увидишь, что врагов можно победить и с малыми силами.

Недоверчиво покачав головой, Лакома промолчал, не став высказываться насчет моей невменяемости и поскакал обратно к войскам, чтобы развернуть их в сторону от дороги. Усталые солдаты с радостью приветствовали известия о скором отдыхе.

Вскоре мы достигли поместий и разместили там солдат. Хозяин домов и полей, где выращивали пшеницу и овощи, какой-то сенатор, сейчас находился в Равенне. Его управляющий, вольноотпущенник по имени Тулий, изо всех сил старался показать нам, как он рад, что войско императора избрало их владения своим временным пристанищем.

На самом деле я видел, как он морщился и мысленно проклинал нас, когда увидел, как мы начали копать землю среди пшеницы и разбирать амбары для укрепления их изгороди. Впрочем, я чуток успокоил его, сказав, что потом обязательно возмещу все потери, пусть его хозяин подаст мне соответствующие списки с перечнем пострадавшего имущества.

— А еще, Тулий, притащи мне все повозки, какие у вас есть, всю медь и бронзу, — приказал я. — И возьми у соседей. У вас ведь есть свою кузница? Так вот, приготовь ее, вашим кузнецам скоро придется много поработать. И собери еще повозки с округи, за это я буду платить золотом, прямо сейчас.