И даже было непонятно, за что переживал Савин больше: за пострадавшего товарища или драгоценное пойло.

— Ну не знаю, — задумчиво опрокидывая в себя очередную порцию выпивки, так, чисто, чтобы в норму прийти, а не алкоголизма ради, ответил Калинин. — Мне ещё никто войны не объявлял. Звучит весело, конечно, но как бы не накосячить. Матушка и так мной, как всеми вами, между прочим, последнее время недовольна, так что нужно немного подумать.

— Так он всего три часа дал. Из них почти один прошёл, — опять влез Кошелёк. В отличие от других, он чувствовал себя куда менее защищённым, а на дружеское плечо ему хватало ума не рассчитывать.

Все находящиеся в кабинете непроизвольно посмотрели на старинные часы, висевшие на стене.

— Да глупости это всё, — встряхнул головой Олег. — Ну что этот барончик может нам сделать? Ему даже эта корова побоялась сказать о моих ухаживаниях. Наверняка, думала, что я братцу кости переломаю ненароком, если он возникать начнёт. Так что пока просто посмотрим, что он предпримет, а после пойдём и возьмём силой то, что и так по праву моё.

С каждым мгновением, по мере того, как алкоголь всё глубже уходил по давно проторенной дорожке, голос у виконта звучал всё увереннее, и он уже сам поверил в то, что говорит. Вот только почему-то старался не смотреть на то место, где совсем недавно катался по полу Тарасов.

Какая-то забегаловка

Орбитал

— Ту ещё задачку вы подкинули, господин барон, — поглаживая длинные усы, произнёс сидящий напротив меня младший следователь имперской полиции, — но всё же я успел.

Несмотря на столь низкое звание, Дроздову Ярославу Ивановичу было уже почти пятьдесят. Смешная карьера для человека, всю свою сознательную жизнь положившего на благо Империи. Но, зная принципиальность этого человека, подобный исход был неудивительным.

— Благодарю, — кивнул я, забрав со стола флэшку и посмотрев на комм. До конца ультиматума оставалось меньше часа, но с полученной информацией я однозначно успею ознакомиться, а соответственно, и план скорректировать.

— Будет шумно? — поинтересовался следователь, с которым мне приходилось довольно часто общаться ранее. Порой даже по разные стороны решётки. Естественно, он был снаружи.

— Не то чтобы сильно, но вашим сегодня определённо придётся покататься по станции, — не стал я от него скрывать.

— На меня могут выйти, уж слишком сильно пришлось торопиться, и я оставил кучу следов, — на лице мужчины не дрогнул ни единый мускул.

Одинокий, не имеющий ни семьи, ни родных, для меня оставалось загадкой, куда уходили все деньги, которые он получал от меня. Ну да это было не моё дело, и я не собирался заморачивался с раскрытием чужих тайн.

— Именно поэтому я плачу вам в три раза больше требуемого, — мягко напомнил я Дроздову. — Или вы хотите увеличить сумму?

— Игорь Владиславович, вы меня сейчас обидеть пытаетесь? — насупился мужчина. — Из того, что я успел просмотреть, пока копировал материалы, этим подонкам не место на станции.

— Как и многим другим, Ярослав Иванович, и как прекрасно, что полиция это осознает. Жаль, только ничего не предпринимает, — ответил я, гадая, к чему он завёл этот разговор.

— Не надо ёрничать, Игорь! Я всегда старался поступать по справедливости, и гляди, к чему это меня привело! — сжав кулаки, злобно произнёс Дроздов.

— Это был ваш выбор, и я его уважаю, честно. Не каждый сможет идти против системы, при этом служа ей на протяжении тридцати с лишним лет, — пожал я плечами, — но, может, вы все же перейдете к делу? У меня в ближайшее время запланировано пару часов приятного общения.

— Я хочу принять ваше предложение, которое вы мне сделали полтора года назад у нас в участке, — следователь обратно катнул в мою сторону чип со своим гонораром за информацию о Калинине.

— У вас что-то случилось? — я не стал спешить забирать внушительную сумму обратно.

— Да.

— Это принесёт мне проблемы?

— Несомненно, но в обмен вы получите мою верность до конца жизни, — слова давались Дроздову тяжело, ведь сейчас этот человек фактически признавал своё бессилие, а для него было легче пустить пулю в лоб, чем сделать такое.

Беру свои слова обратно, теперь мне чертовски интересны его жизнь и его тайны.

— У вас два часа, чтобы уволиться и подготовить личные вещи, к вечеру вы должны быть в столице, по этому адресу, — я перекинул ему контакты Валентино. — Будете ждать меня там. Понятно?

— Так точно. И между прочим, рапорт на увольнение я подал сразу же после вашего звонка, так что сейчас свободен как ветер, — усмехнулся в усы мужчина.

— Уже нет, теперь твоя жизнь принадлежит мне и роду, так что забудь о свободе на ближайшие лет сто, — осадил я ретивого.