— Нет, но думаю, если вы сообщите своему господину о моём прибытии, то Олег Максимович выделит немного драгоценного времени для беседы, — ответил я, отмечая, как дрогнули уголки губ служивого.

Слухи о времяпрепровождении виконта Калинина Олега Максимовича и его друзей, несмотря на недавнее появление на станции, стало притчей во языцех, и, похоже, даже слуги посмеивались над разгульным виконтом.

— Я сообщу, но не уверен, что господин сможет вас принять. Он только недавно вернулся с важной… э-э-э… комиссии и, возможно, ещё не до конца отдохнул, — зачем-то пояснил мне охранник. — Тем не менее, пока вы ожидаете ответа, позвольте пригласить вас в гостевую комнату.

Турникет мигнул зелёным, и я, следуя за другим охранником, прошёл к одной из дверей. Зайдя внутрь помещения, очутился в этакой комнатке отдыха, где, видимо, проводили свободное время дежурные по КПП.

Тем не менее, место было чистым, в какой-то степени даже уютным, так что я привередничать не стал и уселся в любезно предложенное мягкое кресло.

— Буду весьма благодарен, если угостите кофе, — произнёс я, на что охранник лишь кивнул, а через минуту я получил приличную порцию горячего напитка. Попробовал и по достоинству оценил. Даже обидно будет тут всё переворачивать всё верх дном, если Калинин встанет на дыбы и не принесёт извинения.

Охранник, уточнив не желаю ли я чего-то ещё, исчез, а я принялся ожидать, прикидывая, по какому из вариантов могут начать развиваться события.

Вчера вечером после братьев я прямиком направился к Миле вправлять мозги и узнавать подробности всей этой истории.

Девушка отпиралась недолго, по итогу расплакавшись и выложив всё как на духу. Странные они всё-таки создания, эти женщины, даже родные сёстры. Вроде и вины её здесь нет, разве только в том, что сразу не сказала, а напридумывать себе успела чёрт-те что.

Так что до самого позднего вечера я только и делал, что успокаивал сестру, а после, пообещав со всем разобраться, отправился к себе и ещё пару часов собирал информацию о Калинине и его сотоварищах.

Компашка оказалась довольно специфической. Все были молодыми, от двадцати до двадцати пяти лет, и являлись отпрысками богатых семей, причём из дворян был только Калинин.

Остальные пятеро были выходцами из семей успешных торговцев, но, судя по полученной информации, рано или поздно должны были в том или ином статусе влиться в род Калининых.

Вот и образовалась вокруг молодого Олега стая прихлебателей и лизоблюдов. Его мать, которая была матриархом рода, большой проблемы в этом не видела и даже поощряла подобное окружение, надеясь воспитать для сына послушных слуг.

На Орбитал вся эта гоп-компания прибыла для развития родового бизнеса, выкупив несколько опустевших помещений, но, насколько я могу судить, молодёжь не шибко была заинтересована в работе, отдавая предпочтение развлечениям, порой переходящим всякие нормы приличия.

— Тридцать четыре минуты, — отметил я про себя, когда услышал шаги за дверью. Именно столько мне пришлось прождать и, значит, сам того не подозревая, Калинин выбрал для себя самый худший вариант.

— Прошу следовать за мной, господин барон, — произнёс давешний охранник, и в его голосе послышались нотки извинения. — Олег Максимович готов вас принять.

Наш путь пролегал через огромный ангар, в котором сейчас вовсю кипели работы, и возводились цеха с лабораториями, так что пока мы дошли до двухэтажного модуля, я успел заметить много интересных деталей.

— Барон Исаев, — пропуская меня вперед, громко произнёс провожатый, а едва мне стоило зайти, закрыл за мной дверь, сам оставшись снаружи.

— Олежа, я, блин, думал, это та самая баронесса пришла, к которой ты яйца подкатывал, — чрезвычайно огорчённо произнёс самый старший из присутствующих, разгоняя рукой облака табачного дыма и вонь алкоголя.

Идиоты даже не удосужились привести себя в порядок перед моим появлением, и я имел «честь» наблюдать перед собой шесть невменяемых тел.

Калинин восседал за столом, пытаясь придать себе важный вид, даже пиджак надел, вот только огромное коричнево-жёлтое пятно на некогда белоснежной рубашке сводило все потуги на нет.

На диванах, стоящих у стен, в расслабленных позах разместились остальные, в разной степени помятости, но всех их объединяло одно — остекленевший взгляд и идиотское выражение на лицах. Да уж, и это высший свет нашей славной Империи, мать вашу!

С трудом удержавшись, чтобы не плюнуть на дорогущий ковёр, подошёл к столу и без позволения уселся на единственный чистый предмет мебели в этом свинарнике.