— Не боитесь, что ваш подопытный погибнет раньше отведённого ему срока? — уточнил я у Син, выхватывая Аспидов и прикидывая, как бы половчее оприходовать двух «панцирей» и «моль».

Первые, несмотря на название, усиленным бронированием могли похвастаться лишь спереди. Ромбообразная пластина, издалека похожая на щит, укрывала пилота доспеха с головы до пят и обеспечивала приличную защиту. Но при этом изрядно ухудшала манёвренность, так что при столкновении с «панцирем» главное — зайти тому в тыл.

«Моль» же являлась одной из самых лёгких версий сверхтяжей. Кто-то даже причислял её к тяжёлым доспехам, но как в том анекдоте, раз доктор сказал в морг, значит в морг. Только тут, если производитель сказал сверхтяж, а армия это подтвердила, значит сверхтяж.

Впрочем, недооценивать эту «лёгкую» херобору тоже не стоит. В умелых руках она покруче пятёрки «панцирей» будет. Осталось выяснить, насколько мастерски ею владеет налётчик.

Тем временем пилоты доспехов, видимо, придя к согласию, наконец-то пришли в движение. «Моль» юркнула внутрь здания, а оба «панциря» двинулись в нашу сторону, переходя на бег. Что могу сказать…

Количество идиотов во Вселенной через пять минут подсократится. Им бы бежать куда подальше, но нет, решили, что раз в броне, то всемогущи…

— Если Дугальд погибнет, я огорчусь, — ответила женщина, — но, чтобы вывести идеального игрока, нужно постоянно совершенствоваться и рисковать. Позвольте мне, Игорь Владиславович?

— Вы случаем не для себя противника взращиваете? — я посторонился, пропуская госпожу Син вперёд.

— У каждого свои причуды, — старуха скинула капюшон и ухмыльнулась, обнажая белоснежные зубы. Слишком белые, чтобы быть настоящими.

Подняв руки вверх и обнажив тонкие сухие кисти в обтягивающих чёрных перчатках с серебряными линиями, она посмотрела на несущиеся «панцири» с нескрываемым презрением. А я почувствовал, что вместо отведённых пяти минут налётчикам осталось жить максимум две.

— Всем отойти! — приказал своим людям, видя, что бушующая внутри Паучихи такая же чёрная энергия, которая сводила с ума Дугальда вот-вот выплеснется наружу. — Дальше! Ещё дальше!

Честно говоря, я и сам бы был не прочь рвануть, но тогда бы это стало маленькой победой хитрой интриганки и пошатнуло бы и без того хрупкий баланс нейтралитета, установившегося между нами.

Тем временем Син, слегка повернувшись боком ко мне, выпустила накопившийся эфир в сторону налётчиков.

Те мгновенно остановились, будто на стену наткнулись, а спустя мгновение принялись бить сами по себе, будто пытаясь стряхнуть что-то или кого-то.

Били они себя сильно, с оттяжкой, оставляя глубокие вмятины в броне, переходящие в трещины. Но их выкрутасы волновали сейчас меня меньше всего.

Краешек эфира старухи прошёлся и по мне. Вначале я ощутил лишь лёгкое покалывание в районе лодыжки, которое, впрочем, быстро переросло в ощущение множества лапок, ползущих вверх по ногам. И это несмотря на слои гибкого металла лёгкой брони и комбинезона, плотно облегающего всё тело.

Спустя несколько мгновений ощущение мягких лапок сменилось тяжестью десятков маленьких мохнатых тел, плотно прижимающихся к обнажённой коже. Живая, шевелящаяся волна поднималась всё выше, сдавливая в груди и не давая нормально дышать, но я держался, видя, как старуха пристально следит за мной, отмечая малейшие движения.

Тем временем налётчики в доспехах, похоже, окончательно сошли с ума. Один из них упал на землю и принялся кататься по ней, не обращая внимания на арматуру, которая, попадая в трещины в броне, пронзала его насквозь.

Второй же на ногах устоял, но лишь для того, чтобы обдать себя горючей жидкостью из раструба огнемёта и через секунду превратиться в огненный факел.

— Да уж, пилотам сегодня достаётся самая жесть, — мелькнула у меня мысль, ограждая меня от собственных ощущений, что короткая шёрстка чёрных тварей щекочет подбородок, а в ушные раковины проникают их лапки.

— Вы рискуете, уважаемая госпожа Син, — ледяным тоном произнёс я, уже чувствуя привкус хитина у себя на губах.

— Ой, простите, я порой такая неуклюжая и привыкла, что вокруг обычно одни враги и ни одного союзника, — совсем по-девичьи охнула Паучиха и приложилаладошку ко рту.

Сходство с Агаши было просто поразительное, разве что девушку ещё хотелось спасти, а вот эту… кхм… В общем, раздавить да ошмётки сжечь.

— Мы с вами и не союзники, — отрезал я, чувствуя, как все лишнее из-под брони мгновенно исчезло. Интересно, какая у неё ступень? Вторая, третья? Меня задело лишь краем, да и к тому же я уверен, что била она не в полную силу, но ощущения отвратительные. Страшно представить, что ощущали на себе ныне мёртвые пилоты.