Но только на мгновение, потому что затем он полностью вышел из них и вышел из ванны, потянулся за полотенцем и быстро вытерся.

Я и за этим наблюдала.

Затем я наблюдала, как он обернул полотенце вокруг талии и полез под него, чтобы также снять промокшие боксеры.

Что, черт возьми, со мной не так?

При этой мысли я виновато подняла глаза и обнаружила, что он наблюдает за мной. И поскольку он наблюдал за мной, я знала, что он никак не мог пропустить мой похотливый взгляд.

Иисус.

Румянец пробежал по моей груди, шее, а затем, наконец, по щекам, заставляя меня, без сомнения, покраснеть от смущения, когда его голова слегка склонилась набок, и тень улыбки заиграла на его губах.

Но, к счастью, он ничего не сказал, когда потянулся за другим полотенцем и подошел ко мне, положив его на край ванны.

— Когда ты закончишь, мы дадим тебе больше Адвила и Педиалита, — сказал он, слегка опустив глаза, и я последовала за ними, впервые осознав, что я была в его футболке. Его белая футболка. И я промокла насквозь. Вы не могли «едва различить» очертания моих грудей; они были выставлены на всеобщее обозрение.

Но прежде чем я успела испугаться и обхватить себя руками, его глаза поднялись. — На этот раз мы попробуем вишневый, — добавил он.

— Вишневый что? — спросила я, совершенно растерявшись.

На это его улыбка стала теплой, заставив его темные глаза весело заплясать. — Педиалит, милая.

— Ох, верно, — согласилась я, немного лихорадочно кивая, когда он двинулся и повернулся, чтобы выйти.

Оставшись одна, я разделась, вытерлась и осушила ванну. Я переоделась в один из нарядов, которые он принес для меня — черные штаны для йоги и тяжелую красную толстовку большого размера, благодарная за тепло теперь, когда ванна закончилась.

Затем мой желудок снова зловеще свело судорогой, и я снова опустилась на колени и очистила то, что было в моем организме.

Добрых десять минут спустя, умытая, ополоснутая и причесанная пальцами, я вернулась в главную часть дома и обнаружила там Лазаруса в легких черных фланелевых пижамных штанах и обтягивающей белой футболке, которая облегала его сильные плечи и его фигуру. Он вытаскивал ломтики тоста из тостера и намазывал их, когда наполовину повернулся ко мне лицом.

Когда я покачала головой, моя рука потянулась к животу, который наконец-то опустел, он пожал плечами. — Тебе нужно что-то съесть, или ты будешь задыхаться от желчи всю ночь. Что еще хуже. Кроме того, если у тебя там что-то будет, это дает Адвилу шанс впитаться, прежде чем тебя снова начнет тошнить, — сказал он, ставя тарелку на стол рядом с другой бутылкой Педиалита, вишневого, как и было обещано, слегка охлажденного, и я подумала, что, если он будет охлажденным, это сделает его менее отвратительным.

После того, как я закинула Адвил со здоровым глотком вишневого напитка, который был лишь немного менее противным, чем апельсиновый, и потянулась, чтобы оторвать кусочек своего тоста, я обнаружила, что спрашиваю о том, что мучило меня большую часть дня.

— Откуда ты так много знаешь о том, что такое детоксикация?

Он полностью повернулся ко мне, держа чашку кофе в руках, выпятив грудь с глубоким вздохом, который он задержал на секунду, прежде чем отпустить и слегка пожать плечами.

Я думала, он на этом и остановится.

Но ох, нет.

Потом он рассказал мне.

Он мне все это рассказал.

Каждую отвратительную мелочь.

Глава 5

Лазарус

Пять лет назад

— Торгуешь на моей гребаной территории, ублюдок? — потребовал Родриго, главарь банды Дискипулос дель Инфьерно (прим.перев: с испанского — ученики ада). Это был риторический вопрос, потому что, прежде чем я успел ответить, его кулак врезался в мою челюсть слева. Это было достаточно тяжело, чтобы мое тело отлетело на несколько футов, Родриго был добрых шести футов ростом с семьюдесятью пятью фунтами мышц под его жиром, но он держал мою рубашку спереди, так что мое тело просто дернулось назад, и звук рвущегося материала встретил звук моего стона, когда я наклонился вперед и выплюнул один из моих дальних зубов.

Попасть в поле зрения Дискипулос дель Инфьерно было, одним словом, смертельно опасно.

Никто не занимался этим в их районе с тех пор, как Родриго сменил своего более мягкого брата три года назад и начал раздавать пинки под зад и смертные приговоры в зависимости от его настроения тем, кто даже попытается ему перечить.

Я? Я торговал на его улицах прямо у него под носом почти шесть месяцев. Достаточно плохо, что я крал его бизнес, но Родриго никогда бы не потерпел, чтобы его выставляли дураком.

Именно это я и сделал с ним.

В свою защиту скажу, что у меня был приказ. Если бы у меня, возможно, был выбор, я был почти уверен, что обошел бы два района и избавил себя от лишних хлопот.

Но это было не мое решение.

Мой босс, какое-то скользкое дерьмо по имени Рэнсом, имел давнюю вражду с Родриго. А я был никем, ничтожеством, дилером-наркоманом, который обменивал свое время в обмен на мою собственную дозу. Я был не нужен.

И я понял, когда Родриго бросил меня на землю, полез за чем-то в ботинок и вернулся с карманным ножом, на лезвии которого отразился свет уличного фонаря, когда он открыл его, что я именно так должен был встретить свой конец.