Крепыш кивнул на стул – мол, садитесь – и продолжал разговор.

Ждать Марине пришлось долго – минут десять. Разговор никак не кончался. От нечего делать она принялась разглядывать потолок, стены, всю обстановку помещения. Ничего интересного она, впрочем, не увидела. Здесь все было действительно убого.

Оторвавшись, наконец, от своих телефонов, Игорь взглянул на нее. И просто обомлел. Он давно не встречал такой красавицы.

– Я не понял – вы что, наниматься сюда пришли? – удивленно спросил он.

Марина растерялась,

– Я звонила вам, и вы сказали прийти на собеседование…

– Нечего мне тут собеседоваться, – наконец пришел в себя Игорь. – Работать хочешь? Да или нет? – нагло спросил он.

– Я не знаю, какой профиль, и…

– Грамотная? Языки знаешь? Хоть один иностранный?

Марина кивнула.

– Если хочешь работать – всему научишься. Если нет – то и говорить не о чем.

Она нахмурила брови,

– Я не знаю… Конечно, я хочу работать. Вы сказали, что платите тысячу долларов, и…

– Тысячу – это только тем, кто зарекомендовал себя успешным работником. А новичкам мы платим восемьсот, – оборвал ее Игорь и плотоядно взглянул на Марину. – Восемьсот баксов в месяц – согласна? Да или нет?

Марина Журавлева посмотрела на него, на убогую обстановку кабинета, на груды ящиков, сваленных, кажется, в каждом углу… и неожиданно для себя согласилась.

– Все очень просто. Мы торгуем компьютерами – и всякой периферией к ним – и заправляем картриджи. Каждый, кто купит у нас что-то – наш лучший друг. Каждый работник фирмы, который сумеет продать что-то – наш лучший работник. – Игорь коротко улыбнулся и приблизился к Марине. Она отодвинулась и строго посмотрела на шефа.

– Если он сумеет постоянно продавать что-то – он гений. И оплата его будет соответственно вырастать. В геометрической прогрессии. Ты сумеешь хорошо продавать?

Марина Журавлева вздохнула. В МГУ ее учили совсем другим вещам. Языкам, экономике, основам бизнеса, основам макроэкономики, глобального валютного регулирования. Она никогда не думала, что будет просто «продавать». И что вся ее ценность как работника будет определяться именно этим.

– Я попробую, – произнесла она бесцветным голосом.

– Отлично. – Игорь посмотрел ей в глаза. – Эй, не хмурься! Самый главный принцип нашей фирмы – мы никого не обманываем. Ни клиентов, ни друг друга. Хорошо сработаешь – хорошо и получишь. Лично я не буду вырывать у тебя твою долю, как делают директора на всех других фирмах. Так что старайся. И выше свой хорошенький носик. Ладно?

– Ладно, – проговорила без всякого энтузиазма Марина.

Людмила Ильинична покачала головой:

– Надо же, как плохо вышло. Ну что тебе стоило спросить точный адрес у Алисы?

– Не знаю, мама. Мне казалось, я знаю это место и сама дойду. Вроде была там несколько лет назад. А сейчас мне кажется, что я была тогда в каком-то другом месте.

– Ладно… Фирма – хорошая?

– Да, мама.

– Это то, что ты искала?

Марина помедлила.

– Да. Почти.

– Ну, вот видишь! – торжествующе воскликнула Людмила Ильинична. – Я же говорила! Надо было только проявить достаточно настойчивости. – Она посмотрела на дочь и улыбнулась: – Знаешь, что тебе надо теперь? Мужа!

– Мама!

– Ты опять хочешь сказать мне – «Отстань», «Надоело», «Сколько можно»? Да? Но я же действительно желаю тебе добра, доченька! И я так хочу, чтобы это, наконец, случилось! Ты же у меня – молодая, красивая! – Мать ласково обняла дочь за плечи. – И, в конце концов, я хочу внуков…

Марина тяжело вздохнула. Иногда настойчивость матери казалась ей абсолютно чрезмерной.

– Хорошо, мама, – с трудом выговорила она, – я постараюсь…

– Главный наш бизнес – на порошке для заправки. – Оксана – так звали тощую девицу со злыми глазами – похлопала по пластмассовому бочонку с порошком для заправки картриджей. – Знаешь, сколько он стоит? Отлично. А знаешь, сколько картриджей можно заправить из него и сколько это стоит в итоге? Вот и считай… А заправляет у нас Вася. И получает он за это двадцать пять тысяч рублей в месяц. И дико счастлив, что имеет такую работу – аккуратненько засыпает порошок в пустые картриджи. Но, чтобы Вася не простаивал и действительно зарабатывал свои двадцать пять тысяч в месяц, мы должны искать и находить ему клиентов. Везде, где только можно. В прошлом месяце мне пришла гениальная мысль – обзвонить все окрестные больницы насчет заправки картриджей. И, представь себе, в больницах оказалась уйма лазерных принтеров – и почти у всех кончился порошок. А картриджи они менять не хотели – дорого. И два бочонка с порошком ушли влет. Васе даже премию пришлось выписать – так лихо он их опорожнял! – Оксана посмотрела на Марину долгим взглядом, в котором уже поселилась устойчивая неприязнь. – Посмотрим, какая гениальная мысль осенит твою хорошенькую головку!

– Игорь… – Марина Журавлева переминалась с ноги на ногу. – Оксана уже рассказала мне насчет заправки картриджей. Кстати, я обзвонила все детские сады в округе и нашла несколько клиентов.

– Четырех, – отрывисто проговорил директор, не отрывая глаз от монитора компьютера. – Это – мало.

– Это – только начало, – попыталась как можно спокойнее произнести девушка. – Поверьте, их будет больше. Но вот о чем я подумала. – Она наклонилась к Игорю, и шеф от удовольствия даже покраснел. – Мы получаем деньги за то, что, заправляя картриджи, как бы перепродаем наш порошок – уже с нашей наценкой. А что, если подумать над тем, как дешевле закупать его?