— Пора звонить бабушке. Выключите телевизор, — сказала Плам, думая о том, счастлива ли Мадонна. Или ее жесткий график восхождения к славе не оставляет для этого времени?

Мальчики рассеянно кивнули, продолжая сверлить глазами экран.

— Выключите его, ребята! — повторила Плам. — Вы знаете, старики очень расстраиваются, когда нет долгожданного звонка.

Ее сыновья еще раз согласно кивнули, но так и не пошевелились. Мадонна давала интервью. Телевизионный ведущий с маслеными глазками заискивающе говорил:

— Мужчин очень страшат сильные женщины, не так ли?

— Это их проблемы, — небрежно отвечала Мадонна. — Я иду на риск, поэтому хочу главенствовать.

Плам сама выключила телевизор и, набирая номер в Портсмуте, подумала, как рада будет мать, когда узнает о кольце с бриллиантом. Мать любила украшения и при удобном случае увешивала себя всем, чем можно. Плам решила, что завтра у «Тиффани» она купит что-нибудь для матери. Той особенно нравились синие шкатулки в виде утиных яиц.

Макс выхватил трубку.

— Привет, дед, у меня есть для тебя загадка. В чем разница между раем и адом?.. Нет, так неинтересно, ты должен попытаться… Нет…нет… Тогда я скажу тебе. В раю все полицейские — англичане, все повара — французы, все бухгалтеры — швейцарцы, все военные — немцы, а все любовники — итальянцы… Это не смешно, потому что я не подошел еще к сути, дед… ну а теперь ты сбил меня.

Тоби отнял у него трубку.

— В аду все полицейские — немцы, все повара — англичане, все военные — итальянцы, все бухгалтеры — французы, а все любовники — швейцарцы… Мы запомнили все это специально для тебя.

Плам усмехнулась и отобрала у них трубку. В конце разговора она неуверенно спросила у отца, знает ли он что-нибудь о том, как выйти на изготовителя фальшивой картины. Не уточняя у нее ничего, мистер Филлипс, бывший сотрудник таможенной службы, откашлялся и сказал поучительно:

— Чтобы выйти на преступника, надо проследить за тем, куда возвращаются деньги.

"Легко сказать, — подумала Плам. — Лучше я поговорю об этом с Дженни».

Дженни пила кофе в постели. Она протянула руку и зевнула.

— Завтрак в кровати! В «Ритц-Карлтоне»! Ты так великодушна ко мне, Плам. Мне нравится насладиться иногда блеском великосветской жизни! Кстати, ты еще не звонила бедной Лулу?

— Нет еще. Никак не решусь — ты же знаешь, какой бывает Лулу во время новогодних праздников. — Плам наклонилась и подняла с пола серого игрушечного ослика величиной с кошку. — А это не портит блеск великосветской жизни? — поинтересовалась она и бросила потрепанную игрушку Дженни. — Как повеселились на танцах в «Неллзе»? — На самом деле Плам хотелось узнать, как у нее все происходило с Лео.

— Лучше, чем в других ночных клубах. Совершенно потрясная публика — в основном европейцы с именами, как у итальянских гоночных машин. Девицы с украшениями от Картье, достойными Сотби, и знакомые с князем Монако. Все в огромных темных очках и с белыми гривами. Под стать им и мужчины, они все знают друг друга.

— Значит, тебе понравилось. — Плам подумала, что у Дженни явно ничего не произошло с Лео.

— Приходилось, конечно, несколько раз показать сцену ревности. Ведь Лео, похоже, знаком со всеми без исключения. Они только и говорили, откуда они приехали, куда направляются и во что будут одеты, когда окажутся там. Женщины были в страшно дорогих нарядах, с неприлично короткими юбками и без лифчиков. Лео говорит… — Дженни увидела бриллиант и осеклась. — Плам, ты украла его у Сюзанны! — воскликнула она. — Или тебе принес его Санта-Клаус? Он что, настоящий?

— Спроси у Бриза. Это он преподнес его утром.

Дженни схватила руку Плам.

— И сколько же стоит такое сокровище?

— Не знаю. Бриз сказал, что это восьмикаратный FVVS. Что бы это могло значить, как ты думаешь? Для веселых чувственных великанов [3] ?

— Для очень мужественного жеребца? — Дженни оставила кофейник. — Для очень ценной звезды? Почему бы не предложить другое сокращение, чтобы заткнуть рот жене. О, я забыла о вашем юбилее?

— Нет, это за то, что я, по словам Бриза, хороша в постели.

— Вот это да! Жаль, что у меня нет такой практики!

— Что ж тут удивительного, — засмеялась Плам. — Этот дряхлый осел отпугнет и самого смелого мужчину. Надо же было тащить его в Нью-Йорк!

— Ослик всегда ездит со мной, ты же знаешь. — Дженни с вызовом прижала жалкую игрушку к груди. — К тому же он не мог напугать Лео, потому что тот не заходил ко мне вообще. Сказал, что слишком устал. И даже не звонил этим утром… Ох, что же я делаю не правильно, а, Плам? Клянусь, я совсем даже не давила на него прошлым вечером.