Ей недавно стукнуло четырнадцать лет, и для своего возраста она была довольно высокой, в меня. Худощавая, с густой гривой каштановых волос – как у мамы. Большие серые глаза, острый нос и красиво очерченные губы.

Историю моих приключений она слышала и раньше, но только сегодня я решил рассказать обо всех сторонах тех событий. Включая то, что я жестоко убил Админа и вообще не всегда вел себя достойно и адекватно. Она должна знать, уже взрослая.

Я поднялся с кресла во главе большого полированного продолговатого стола.

– Ну что, пошли? А то опоздаем. Приспичило же тебе снова обо всем этом слушать! Да и ждут нас, поди. Выстроились рядами и муху отогнать боятся без разрешения... Эх, никак не научатся сиберийцы не бояться начальства.

Виктория скривила губки.

– Они еще инфантильны, страх им не повредит. Ребенок должен побаиваться родителей, иначе на шею сядет!

– Как ты села, Виктория? – фыркнул я.

– Я не села. Я просто иногда немного борзею... Кстати, вы с Кирой Огнепоклонницей меня в честь Витьки Смольянинова назвали?

– История закончилась, называй маму мамой, а не Кирой, – сделал я замечание. – Да, в честь. Ты на него похожа... Особенно когда морщишь нос, как сейчас.

Я взглянул на нее с помощью В-сканера. И отчетливо разглядел на интерфейсе, как пульсирует Знак Осознанной Реинкарнации.

– Чем похожа? – не отставала дочь.

– Интеллектом прежде всего. И интересом к социологии и политике в возрасте, когда интересуются совсем другими вещами.

Виктория парировала:

– Если не интересоваться арифметикой, тебя обсчитают на рынке. Если не интересоваться политикой, из тебя сделают раба. Человек сам должен отвечать за себя, а не надеяться на волшебника с татуировками. Или на искусственный интеллект, который построил бы утопию.

Мы вышли из помещения. Группа людей негромко переговаривалась в коридоре, но тут же замолкла при нашем появлении, все вытянулись в струнку. Мы с Викой прошествовали мимо них на улицу. Здание было недавно построено, еще пахло краской. И нигде нет Знака Вечной Сиберии. Зачем поклоняться Знакам?

На улице стояла привычная теплынь, невзирая на конец зимы. По небу плыли кучевые облака. Прохладный ветерок поддувал с севера.

Улица была свежеасфальтирована, и метрах в ста друг от друга в асфальте блестели небольшие шестигранники. Гравитационные нашлепки появились здесь после посещения делегации россов, которые подарили нам летающие такси.

Посад сильно изменился. Теперь он мог похвалиться новенькими зданиями и многоквартирными домами, стал куда наряднее. Чтобы качественно изменить такое государство, как Вечная Сиберия, нужны еще долгие года. Беда с реформами всегда возникает тогда, когда правители торопятся.

На улице стоял кортеж из трех длинных машин. На них мы и приехали в 37-й Западный Посад, откуда когда-то начались мои приключения.

У кортежа толпились местные, восторженно разговаривая с первой леди, Кирой. Она стояла со строгим выражением лица и в строгом закрытом костюме: блузка, пиджак и юбка ниже колен. Цвет костюма – багровый, как и положено Огнепоклоннице. Волосы уложены в тугой пучок.

Охранников ни у меня, ни у нее не было. Зачем нам?

Местные женщины живо обсуждали с Кирой вред Тишь-да-глади и прочих наркотиков. Среди беседующих обнаружилась моя старая знакомая – Даша-повариха. Сейчас она на пенсии. Раздобрела еще больше прежнего.

Я уловил через сканер, что Кира устала и мечтает поскорей отсюда улизнуть. Ее всегда напрягала публичная жизнь, но она никогда не роптала. Да, в палатке мы действительно были счастливее...

Услышав свист сверху, я поднял голову. В небе летел блестящий обтекаемый аппарат – такси россов. Он круто спикировал над улицей, снизился и завис над одним из шестигранников на высоте в четверть метра.

Протаяла дверца, и в из овального отверстия показались трое: Аня-комбайнерша, ее муж и две дочки лет десяти и семи.

– Ух, круто! – завопила Аня издали.

Все мои знакомые постарели за прошедшие года. А я совсем не изменился. Мало изменилась и Кира – после медицинской манипуляции в Республике Росс.

Я же буду жить лет триста, как шаманка. Может, передать Лапу Дьявола какому-нибудь молодому северному ведуну? И заодно объединить наши страны? Я давно об этом думал.

Пожалуй, так и сделаю, если все стороны согласятся. Только сначала выберу достойного.

Аня, подходя со своим семейством, громогласно известила:

– Кстати, делегация близко! Мы сверху видали! Они карьер проехали!

Мы с Кирой переглянулись. Пожалуй, пора выдвигаться.

Я кивнул спутникам, водители и министры поспешили занять свои места в кортеже. Мы с Кирой тоже сели.

Кортеж тронулся с места, местные махали нам вслед. Машины поехали по асфальтированной дороге, зажатой между полей. Забора больше не было, как не было и Поганого поля. На полях работали комбайны. На территории бывшего Поганого поля – целина, урожаи бешеные, а климат позволяет собирать урожай четыре или пять раз за год.