Шрифт:
Чем дольше продолжалась наша высокоскоростная возня, тем сильнее проявлялось удивление на лицах зрителей и тем явнее прорисовывалась хмурая смесь озабоченности и растерянности на физиономии мускулистого любимчика публики.
К исходу первой трехминутки градус недоумения вокруг девятиметрового желтого круга, в котором происходило представление, достиг, как мне показалось, апогея. Не желая уходить на тридцатисекундный перерыв с нулевым счетом, соперник, пользуясь превосходством в массе и мощи, тупо попер на меня, как паровоз, намереваясь, подобно гигантам сумо, вытолкнуть меня в синюю зону и выдрать, таким образом, победное очко. Коварство его я-то разгадал, но слишком поздно, чтобы что-то предпринимать.
«Эх, а была не была!» – когда мы уже состыковались, мелькнула шальная мысль, после чего я покрепче ухватился за локти соперника, потянул и, используя инерцию прущей на меня махины, в падении пошел на мост и… Любомир перекувыркнулся через меня, сопровождая свое приземление громким, порождающим эхо шлепком.
Пять баллов!!! За такое техническое действие дают пять баллов и останавливают поединок!
Увы, протяжная трель тренерского свистка, означающего конец первого периода, раздалась на миг раньше. А еще, мгновением раньше, Любомиру присудили-таки балл за то, что моя нога, с его подачи, пересекла красную границу ковра.
Однако вопреки счету до обескураженного народа постепенно начало доходить, что первая половина боя осталась за мной. Ведь для всех моя марионетка: новичок, моложе, слабее, легче и девочка, но при этом сражается на равных!
Мельком заметил, как Натоль Петрович переглянулся с арбитрствующим Сан Палычем, после чего оба вопросительно воззрились на тяжело дышащего фаворита. Но тот лишь пожал плечами и совсе-ем немиролюбиво зыркнул в мою сторону. Понимаю, ему вдвойне обидно, потому что теперь часть ребят в открытую болеет за меня:
– Слюшай, красава, э! Так дэржать! – хлопал меня по плечам Аветис.
– Нэ, то Луба игралса, а сичас по-серезному будэт бароца. Вот увидищ, – возразил Мухаммад, но, тем не менее, тоже подбодрил меня: – Но даже эсли проиграещ, Гала-вала-мала, всо равно ти маладець!
– Так, теперь будь предельно внимательна! Сейчас наш «бык» хоть и разъярен, но ошибки вряд ли не допустит. Сама не лезь на рожон. В клинч тоже лучше не иди, – скороговоркой предупредила Лида.
Кто-то еще подходил что-то советовал, но я плохо запомнил. Потом в чате почитаю.
И вот снова свисток, и начало второго периода!
На сей раз парень отказался от выжидательной тактики и сразу проявил агрессию, метнувшись к моей левой ноге. А когда я ее рывком отбросил назад, молниеносно ухватился за правую ступню и тотчас же перебрался выше к колену, а затем и к бедру.
Следующий самый очевидный его шаг – перехват корпуса и дальше по обстоятельствам: либо я валюсь на бок, а он забегает в сторону головы и пытается меня перевернуть на спину; либо успеваю перекрутиться и прилипаю животом к полу, а он, развивая успех, сует захваченную ногу себе под мышку, цепляет вторую, отключает мою спину, надавливая свободной ладонью на поясницу, и дальше «крестит» [99] , пока не накатает на явное преимущество или пока не вырвусь из захвата.
99
«Крестить» – от «крест» – сленговое название переворота перекрестным захватом ног в вольной борьбе.
Существует и третий вариант: я сцепляю руки в замок подле его паха и выполняю переворот прогибом с захватом дальнего бедра. С таким, как у нас, раскладом параметров идея донельзя рисковая. Если не выгорит, то Головоломка практически сама подкладывается под противника. Ему останется только дожать ее лопатки до горизонтальной поверхности.
Ха-ха! Выгорело! Уф, но чего это мне стоило! Чуть не родил, блин!
Воу-воу, а что творится «на трибунах»?!! Ща оглохну!!!
Эх, а вот это я зря расслабился! Бугай-то здоровый! Крепче держать надо было.
Накат, мля! Вот же гад, не дал даже насладиться торжественным моментом.
Проклятье, еще накат! А третий будет? А хотя чего тут сомневаться? Люба теперь не упустит своего. Вон рычит, аки зверюга.
Оп-п-па-па-п-п, да разве ж можно так давить? Ща кишки на хрен вылезут.