– Следуйте за мной, - сказала Гилберт, и он отчетливо услышал ее сквозь шум воды. Она изогнула свое тело и торпедой пронеслась мимо него, исполнив энергичный кувырок бочкой.

Он дрыгал ногами и размахивал руками. Чудесным образом он рванулся вперед, ремни безопасности прогнулись вдоль всего его позвоночника, увлекая за собой ноги. Слабые взмахи его рук усиливались в десятки, а то и в сотни раз благодаря элегантным широко расставленным ластам, которые простирались на добрых два метра по обе стороны от него.

Гилберт все еще была впереди, плывя под водой по крайней мере с такой скоростью, с какой кто-то мог бы бегать трусцой по суше, но Джеффри отставал от нее всего на длину тела или около того. Несмотря на всю силу, которую она вложила в свое плавание, это, очевидно, был очень эффективный процесс, судя по отсутствию турбулентности в ее кильватере.

– У вас ведь нет клаустрофобии?
– спросила она.

– Если бы это было так, сейчас было бы поздновато выяснять.

– Мы поедем на экспресс-метро. Вам это понравится.

Вокруг погруженных в воду стен бассейна было несколько входов в туннели, каждый из которых был окружен обручем светящегося основного цвета.
– Красные - это выходные трубки, мы их не берем, - сказала Гилберт.
– Все равно не смогли бы плыть против течения, даже с усилителем.

Она нацелилась на устье туннеля, окаймленное светящимся фиолетовым кольцом, и, казалось, в последний момент ускорилась в его пасти. Джеффри последовал за ней, мускулами сигнализируя о своем намерении управлять движением и чувствуя, как упряжь реагирует почти мгновенно. Действительно, казалось, что она приспосабливается к нему так же быстро, как и он приспосабливался к ней. Он плавал под водой так же легко, как дельфин.

Он ухмыльнулся. Было бы безумием не наслаждаться этим.

Он почувствовал прилив, когда течение туннеля подхватило его, а затем он уже мчался по нему, мимо проносились стеклянные стены, Гилберт была недалеко впереди. По мере того как труба изгибалась и поворачивалась, вода внутри нее текла вверх и вниз, он задавался вопросом, что движет этим потоком: он не видел никаких видимых вентиляторов или насосов, если только они не убирались в сторону, когда пловцы проходили мимо. Возможно, это была перистальтика кишечника, слабые, но непрерывные толчки, вызванные самими стенками.

Не успел он сформулировать эту идею, как они, поразительно, оказались снаружи - переходили из одной части Тиамаата в другую, и только стекло трубы отделяло их от давления окружающей воды. Они пересекали лес освещенных ночным светом башен, остроконечных, фланцевых и куполообразных, подводных небоскребов, поднимающихся из черных глубин, увитых гирляндами мириад цветных огней. Здания были соединены между собой и подпирались огромными арками с окнами высотой во много этажей, и весь городской район, насколько он мог видеть, лежал сплетенным в птичье гнездо клубком заполненных водой труб. На самом деле он мог различить одну или две крошечные движущиеся формы далеко вверху и далеко внизу - пловцы, несущие свое собственное освещение, так что они становились светящимися тельцами в какой-то богоподобной артериальной системе. В других местах были аквалюди, плавающие в океане, перемещающиеся вне труб, и всевозможные подводные аппараты, начиная от миниатюрных подводных лодок размером с человека и заканчивая обслуживающими судами, по меньшей мере такими же большими, как один из киберклиперов, которые он видел с воздуха.

Джеффри пошатнулся. Он знал о Тиамаате; он знал об Организации Водных Наций и имел некоторое представление о том, чем они занимаются под водой. Но масштабы этого явления были поразительными.

Он понял, что действовал в условиях грубого заблуждения. Живя на суше, было легко подумать, что акватика представляет собой не более чем неудачный эксперимент по подводной жизни, подобный ранней лунной базе.

Но это было королевство. На мгновение у него закружилась голова, и он начал задаваться вопросом, не было ли его существование неудавшимся экспериментом.

Так же быстро, как это было раскрыто, вид на Тиамаат исчез, и он снова оказался внутри закручивающейся трубы, ныряя с радостной самозабвенностью через серию вертикальных S-образных изгибов, пока они вдвоем не оказались в другом бассейне - или, скорее, в том, что, как он теперь оценил, было своего рода развязкой между различными системами труб, с собственными порталами с цветовой кодировкой. Это был перекресток побольше, и на этот раз они были не одни. Другие водные обитатели слонялись по бассейну, держась не слишком близко к точкам входа/выхода с их сильными течениями. Было даже несколько посетителей или новоприбывших, одетых в такую же упряжь, как у него самого. Они собрались в группы, разговаривая и смеясь.

Некоторые были полностью сформированы для воды, как Гилберт, но были и другие, которые все еще сохраняли базовую анатомию сухопутных увальней, с нормальным набором конечностей. Некоторые из этих пограничных случаев, казалось, были довольны длительным погружением, в то время как другие носили легкие дыхательные аппараты различных видов. Из того, что Джеффри понял, процесс полной водной трансформации не был мгновенным; на маршруте было много промежуточных станций, и не все решались на дальнейшую операцию после того, как получили основные изменения.