Он сел за письменный стол и погрузился в свои исследовательские фонды. Первый взнос уже был получен, как и обещал Гектор. Это была ошеломляющая сумма денег; больше, чем Джеффри когда-либо видел на своих счетах за один раз. Предполагалось, что он потратит их на изучение слонов, но он сомневался, что кузенам есть дело до того, где они на самом деле окажутся. Деньги, по крайней мере в таких количествах, были для них как вода. У них была функция, подобная гидравлической жидкости, но в таких малых масштабах она едва ли заслуживала внимания.

Отложив душ, он вышел из комнаты и бродил по дому, пока не нашел Мемфиса, сидевшего в своем кабинете на первом этаже спиной к дверному проему. Прямая, как шомпол, спина, старый, но безукоризненный костюм свисает с его острых плеч, домашние финансы громоздятся вокруг него полукругом разноцветных гроссбухов и электронных таблиц. Он перемещал фигурки с одной панели на другую, подбадривая яркие символы в воздухе, как хорошо обученных эльфов.

– Мемфис, - сказал Джеффри, легонько постучав по дверному косяку.
– Я вернулся.

Мемфис завершил транзакцию, а затем закрыл бухгалтерские книги и счета. Его старомодное пневматическое вращающееся кресло заскрипело, когда он развернулся и лучезарно улыбнулся Джеффри.
– Как прошло твое обратное путешествие?

– Быстро. Я с нетерпением ждал возможности сесть на ночной поезд, но у кузенов были другие идеи. Они прислали аэролет.

– Я могу понять, почему ты, возможно, не хотел торопиться. И все же, полагаю, другая часть тебя так же стремилась вернуться домой.

– Не то чтобы у меня были какие-то сомнения в том, что ты сможешь позаботиться обо всем в мое отсутствие.

– Мои таланты, пожалуй, больше подходят для ведения домашнего хозяйства, чем для животноводства. Ты уже побывал в стаде?

– Нет, пока нет. Я прилечу через некоторое время, просто чтобы сообщить им, что я вернулся. А потом утром... Я хотел спросить, не захочешь ли ты пойти со мной?

– Боюсь, у меня еще есть дела в Момбасе, а ты знаешь мое отвращение к чинг-связи. Я мог бы изменить свои планы, но...

– В этом нет необходимости, - сказал Джеффри.
– А как насчет послезавтра?

– Не понимаю, почему бы и нет. Есть ли что-то конкретное, что ты хочешь мне показать?

– Все как обычно. Для слонов хорошо, что они регулярно сталкиваются с тобой и что ты ассоциируешься у них со мной.

– Я рад быть полезным. Каким бы делом ты ни занимался, я надеюсь, оно закончено и ты можешь вернуться к нормальной жизни?

– Надеюсь на это.

Мемфис кивнул.
– Как и я.

Джеффри попрощался и снова отправился бродить по дому, пока прогулки не привели его в прохладу музейного крыла. Больше никого не было за границей, ни других членов семьи, прихлебателей или обычного домашнего персонала, поэтому он сделал нечто нехарактерное для себя и слонялся без дела, изучая застекленные витрины, которые до сих пор заслуживали лишь беглого взгляда.

В конце концов он нашел книгу, экземпляр "Путешествий Гулливера", о котором Мемфис упоминал во время рассеяния. Он лежал в одном из футляров, установленный на черной подставке так, что стоял почти вертикально.

Джеффри открыл крышку футляра. Она заскрипела на старых металлических петлях. Держа ее открытой одной рукой, он наклонился другой и вытащил книгу. Обложка была выцветшей серо-голубой, с загнутыми уголками по краям. Все выглядело еще более пыльным, чем было на самом деле. Он осторожно раскрыл книгу.

Внутренняя сторона обложки была выложена мраморной бумагой. Он различил неровные серые пометки, незнакомый, но не безвкусный почерк. Он был на английском, но слишком слабым и скорописным, чтобы расширение смогло его распознать и перевести без уговоров.
– Юнис, в ее двадцатый день рождения, двадцатого января 2050 года, - прочитал он, произнося слова вслух.
– Со всей нашей любовью, мама и папа.

Книга, очевидно, была намного старше этой даты; должно быть, она была антикварной даже в то время, когда Юнис получила свой подарок. Он продолжал переворачивать страницы, переходя к самой главной истории.

Вскоре он обнаружил пробел в том месте, где не хватало листов, чуть дальше половины книги. Это было трудно заметить, если не присматриваться: всего лишь небольшая неровность в том, как переплетенные наборы страниц были прикреплены к корешку. Возможно, упущение было замечено, когда книга была помещена в библиотеку, замечено, а затем о нем больше не вспоминали - в конце концов, ценные книги подвергаются особому риску повреждения из-за того, что их читают и носят с собой. С другой стороны, столь же вероятно было и то, что никто никогда этого не осознавал.