На шикарной даче Антибиотика Серегу сразу провели к самому. Палыч в бархатном барском халате сидел у огромного стола. На инкрустированной полированной столешнице из карельской березы стоял антикварный письменный прибор с золотой или позолоченной обнаженной женской фигурой да одиноко лежала раскрытая книга.

«Библия», — догадался Береза. Горел камин. Палыч рассматривал Серегу маленькими острыми глазками. Казалось, пытался влезть внутрь.

— Здравствуйте, Виктор Палыч, — почтительно сказал Серега. Признаться, он несколько оробел. Антибиотика до этого дня он видел трижды. Разговаривал с ним всего один раз. Да и то не более минуты. Все эпизоды происходили в кабаках: в «Европе», «У Степаныча» на Охте. В апартаменты Палыча Береза был не вхож.

— Здравствуй, Сереженька, здравствуй, — ответил Антибиотик негромко. — Что ж стоишь-то? Проходи, садись, голубь…

Береза прошел по шикарному паркету и скромно сел к столу сбоку, на стул с высокой спинкой.

— Хорошо, что зашел к старику. А то ведь и не навестишь меня никогда… Все вам, молодым, некогда. Все куда-то спешите, торопитесь.

Серега даже не нашелся, что ответить на это лицемерие. Навестить Палыча? Да кто ж его сюда пустит?… Береза развел руками: виноват, мол…

— Ну, Сережа, что нового слыхать? — продолжил Антибиотик и спохватился: — Да ты завтракал ли? Может, голодный?

— Спасибо, Виктор Палыч, — ответил Серега. — Завтракал, я рано поднимаюсь.

— Это правильно. Кто рано встает — тому Бог дает.

Пустой разговор в таком же духе продолжался еще несколько минут. Береза гадал: что нужно Антибиотику? Ведь есть же у него какая-то тема, есть… Не просто так пахан пригласил его сюда. И тема действительно нашлась.

— А ты ведь, Сережа, говорят, спортсмен? — спросил вдруг Палыч.

— Давно дело было, Виктор Палыч, — с удивлением ответил Береза.

— Ну-ну, не скромничай… Говорят, борец. Мастер спорта.

— Нет, всего лишь кандидат в мастера.

— Кандидат в мастера — это не кандидат в КПСС, — сказал Палыч и рассмеялся.

Береза тоже хохотнул. Что же все-таки нужно старику?

— Добро, Сереженька… А с кем из старых борцов-то поддерживаешь, так сказать, связи дружеские?

Береза перечислил несколько фамилий. В основном это были люди, пришедшие в криминал. В принципе почти весь криминальный мир восьмидесятых— девяностых сформировался из блатных, бывших спортсменов и — частично — из ментов.

— Ага, — сказал Палыч, — Колю знаю и Ваську знаю. Хорошие ребятишки. Ага… А такого Андрея Обнорского не знаешь ли, Сережа?

— Андрюху-то? Знаю… как не знать? — ответил Береза и насторожился. Среди братвы ходили разные слухи о майских событиях, которые привели Палыча в Кресты. Судя по всему, вопрос про Андрея Обнорского отнюдь не случаен. «Значит», — решил про себя Береза, — «ему нужен Андрюха»…

— Ага-ага… а сейчас-то ты с ним поддерживаешь, так сказать, связи дружеские, Сереженька?

— Какие же связи, Виктор Палыч? Видел как-то раз в Пуле.

— Правда? А мне говорили, что не раз… выпивали вы вместе неоднократно.

Неуютно стало Сереге Березову. Очень неуютно. Понял он, что интересовался Палыч и Обнорским, и им самим… Так ведь не для того, чтобы конфеткой угостить!

— Что молчишь-то? Пожилой человек тебя спросил, Сережа.

— Может, пару раз, Виктор Палыч. Разве можно упомнить всех, с кем выпиваешь? Разные люди…

— Худо, коли пьешь с кем попало, Сережа, — ласково сказал Палыч, и понял Береза, что дело дрянь. — Очень, Сереженька, худо…

Горел камин, потрескивал, отдавал тепло. Сухое и щедрое. А Сергею Березову стало вдруг холодно. Палыча всегда в Питере опасались. Но после выхода из Крестов, когда за один день убили по его приказу два десятка человек, он просто наводил УЖАС.

— Он ведь, Сергей, красный. С ментами дружбу водит, братву грязью обливает, сдает мусорам. С Никитой-Директором недострелянным не разлей вода!

При упоминании о Кудасове Палыч повысил голос почти до крика, сжал сухой кулачок и ударил им по столу. О том, что Никита жив, он узнал спустя сорок минут после первого доклада. Доклада об успешной ликвидации заклятого врага. Тогда он был в бешенстве.

Палыч стукнул кулаком по столу, отбил руку и затряс ею в воздухе. Невольно Березе захотелось улыбнуться, но он сдержался.

— Ну, что же ты молчишь, Сергей? — спросил наконец Палыч.

— Да не друг он мне, Виктор Палыч. Так — выпивали…

— Не друг, значит? — Антибиотик смотрел пристально.

— Не друг, — твердо повторил Береза.

— Хорошо, Сергей, хорошо… Вот мы это и проверим. Ты делом докажи, что писаришка мусорной тебе ни сват ни брат.

— А как доказать-то? — спросил Береза, уже чувствуя какой-то подвох, подлость какую-то.