– Нормальный... – повторил Кирилл. Он все еще цеплялся за дверную ручку, но не мог открыть замок, не мог толкнуть дверь, не мог выйти, не мог оставить Лику одну. У него и вправду был здесь интерес – он не врал. – Нормальный... – Голова с утра соображала со скрипом, но все же мысли в конце концов выстроились в нужной последовательности. И Кирилл понял, что главное тут не слово "нормальный". Главное слово – "план".

– По какому еще плану? – спросил Кирилл. – Какой еще может быть план? Откуда кто-то может знать, что у тебя на попе татуировка работы Тевосяна? Ты же не давала об этом объявления в газетах? Ты не позировала для "Плейбоя"? Откуда тогда? Этот убийца, он что, видит сквозь одежду? Он узнал про Алену, про Молочкова, про ту женщину – откуда?!

– Откуда? – эхом повторила Лика. Ее распахнутые вопрошающие глаза, полные испуга и веры в Кирилла одновременно, – они врезались в его память. Он мог в этот момент ввернуть что-нибудь ехидное насчет Ликиных умственных способностей и насчет ее обещания во всем опережать Кирилла... Он мог, но ради этих чистых глаз он не стал этого делать. Он выпустил наружу вертевшийся на языке ответ.

– Это Тевосян, – сказал Кирилл. – Это только он знал всех людей, кого он осчастливил татуировками.

– Он мертв, – напомнила Лика. – Он мертв еще с зимы. То ли с января, то ли с февраля...

– Значит, – рассудил Кирилл, – это кто-то из близких к нему людей. Тот, кому Тевосян мог все рассказать. Или тот, кто присутствовал при нанесении татуировок. Например – жена, любовница, ученик... Вот здесь и нужно искать.

– Молочков считал себя другом Тевосяна, – сказала Лика. – Но Молочкова больше нет. Не уверена, что у Тиграна была жена... А любовниц у него было слишком много.

Она сказала только это: "любовниц у него было слишком много", ничего не добавила, не покраснела, не вздохнула многозначительно... Это было бы лишним. Кирилл и без того понял, что одной из любовниц Тиграна была Лика.

Странное ощущение – ненавидеть покойника. Кирилл его испытал.

До дома Кирилл в этот день так и не добрался – милый разговор по душам с Ликой настолько выбил его из колеи, что, выбравшись наконец из ее квартиры, он направился не к себе, а на работу. Ничем, кроме как кратковременным помешательством, это назвать было нельзя. Кирилл на деревянных ногах вышел из подъезда, увидел на бордюре перед домом все того же мрачного бомжа, деловито рывшегося в своих огромных полиэтиленовых пакетах, сплюнул и потащился на расправу к Бородину.

Кирилл знал, что выглядит не слишком хорошо. Но Бородин почему-то выглядел еще хуже – в первую очередь из-за темных мешков под глазами и цвета самих глаз. Цвет был красный, будто подполковник по странному капризу вставил себе контактные линзы.

– Ты что, офонарел? – поприветствовал Бородин Кирилла, но не зло, а скорее равнодушно-обреченно. – Тебя в прокуратуре с утра ждали, а ты их продинамил. Не надо их лишний раз злить, они и так злые...

– Леонид Сергеевич, – Кирилл попытался посмотреть подполковнику в глаза, но не сумел – Бородин упорно уходил в сторону. – Вы меня сейчас выслушаете?

– По поводу?

– По поводу убийства в Пушкинском сквере.

– Ты опять скажешь, что это маньяк-убийца, – без энтузиазма произнес Бородин. – Я не хочу про это слушать. К тому же ты отстранен от этого дела. И от всех других тоже. Чего тебе неймется? Гулял бы с девчонками да на рыбалку ездил, пока время свободное есть...

– Рановато для рыбалки, разве нет? – для поддержания разговора сказал Кирилл.

– Для рыбалки никогда не рано, – нравоучительно сказал Бородин, тряся указательным пальцем. – Главное – взять все необходимое. Ящик. А лучше – два.

Кирилл понял, что подполковник слегка принял на грудь. Ключи в дверце сейфа подтвердили эту догадку.

– Я хочу кое-что сказать. – Кирилл не был уверен в том, что это надо делать, но раз уж зашел...

– А я не хочу тебя слушать, – ответил Бородин и покосился в сторону сейфа.

– Диана Шверник, журналистка, писавшая о литературе и искусстве в несколько городских газет, была убита в кабине лифта. Не в своем доме. Ее туда, очевидно, заманили. Ей отсекли руку и добили выстрелом в голову.

– Я бы сначала выстрелил в голову, – буркнул Бородин. – Чтобы не орала.

– Точно, – кивнул Кирилл. – Башка с утра не варит.

– А у меня, думаешь, варит? – пожаловался Бородин и снова посмотрел на сейф. – Ну и что там с этой Дианой?

– Убийство схоже с убийством Елены Ждановой в Пушкинском сквере. Шверник убили на территории тринадцатого отделения...

– Ну и что? У них есть какие-то наработки? Мы можем сложить свои данные с ихними?

– Практически... – Кирилл задумался. – Практически у них нет наработок.