– Я свяжусь с ментами сейчас, - быстро сказал Коля.

– Толку-то? Только шухер поднимем, и тогда нас точно - даже если отсюда выкарабкаемся - с Украины выпрут. Да и не успеют менты. Я даже приблизительно не знаю, где мы находимся, а счетчик щелкает... Сейчас я попробую вырваться отсюда, но что из этого выйдет - не знаю. Подожди часок, Коля. И - поболей за нас. А если не отзвонимся - тогда уж поднимай хай вселенский.
– Каширин хотел как-то попрощаться на всякий случай, но постеснялся - по- думал, что уж больно по-киношному получится.

Он выключил аппарат, опустил его в карман и поднял с пола "штык".

* * *

– Можешь вывести меня отсюда?
– спросил Ро- дион, поигрывая обломком напильника. С запястья свисали наручники.

– Могу, - сказал Заец.
– Я бы и так вас отпустил.

– Как Горделадзе?

Заец молчал. Родион подождал несколько секунд и сказал:

– Если выведешь нас отсюда - разошлись краями. Я тебя не знаю, ты нас не знаешь. Понял?

– Это нереально. Все зашло уже слишком далеко.

– Есть другой вариант: сейчас я забаррикадирую дверь и начну пилить тебя этим напильничком, пока ты не скажешь, где мы сейчас, находимся. Через пару часов здесь будет вся украинская ментура и СБУ... Тебя это больше устроит?

Родион говорил с напором, но сам себе не очень верил.

– Дай сигарету, - попросил Заец.

Родион сунул ему в рот сигарету, щелкнул зажигалкой. Заец затянулся. Было очевидно, что он сосредоточенно что-то обдумывает. Что-то очень важное.

– Ну?
– сказал Родя.

– Предлагаю размен.

– Это какой же размен? Что разменивать будем?

– У нас есть крепкий компромат на вас...

– Какой?
– быстро спросил Родя.

– Не важно... Важно, что вы оба по уши в дерьме. По три статьи УК на каждого, - устало сказал Заец.

– Какой компромат?
– повторил Родион.
– Колись быстро, пан Заец.

– Предположим, вы изнасиловали ту деваху...

– Какую?
– удивился Родион.

– Ах да... ты же спал. Ту, что вас тормознула. Расстегни рубашку и посмотри на свою кожу.

– Зачем?
– спросил Родион, холодея.

– Посмотри, посмотри... сам все поймешь. Каширин расстегнул рубашку и сразу увидел красные полосы - следы от ногтей... Вот, значит, как!

Ловко. Ловко, сволочи, обули.

– А еще у меня есть свидетели, которые подтвердят, что вы силой тащили Танюшу в "ниссан". Есть масса отпечатков ваших пальцев и обуви в салоне. Ваши волосы, следы на теле потерпевшей и, разумеется, ее собственное заявление.

– Слабовато, - сказал Родя бодро. На самом деле он не был в этом уверен. Захотят закрыть - закроют. Да еще по изнасилованию!

– Хватит,- сказал Заец.- Вам - хватит.

– Значит, вот так ты собирался нас отпустить? А, пан Заец?

– Ладно, не пыли... Мы вас сюда не звали. Вы сами пришли.

– Здорово! Так в чем твой размен?

Заец отшвырнул в сторону окурок. Фильтр был окрашен кровью.

– Я, - сказал он, - забуду про "изнасилование", а вы забудете, что были здесь. Что ты меня сделал.

– Идет. Но мне нужны гарантии, что мы выйдем отсюда живыми.

– Я прикажу своим. Никто вас пальцем не тронет.

– Э-э, нет. Сейчас мы выйдем отсюда вдвоем. Снаружи есть охрана?

– Дед-сторож у ворот. Вечно бухой. Какая из него охрана?

– А где наша машина?

– Во дворе.

– Сейчас мы с тобой выйдем отсюда как Шерочка с Машерочкой, сядем в машинку и уедем. Потом вызвоним Андрюху. Если будут какие-то фокусы - я тебя заколю вот этой хреновиной. И это, пан Заец, будет самообороной.

– Ладно, не пыли...

Родион подошел к двери... приложил к ней ухо. Нервы были напряжены до предела. Он долго слушал тишину за дверью, потом кивнул Зайцу: пошли. Заец кивнул: пошли.

Родион повернул ключ в двери. Звук показался ему чудовищно громким. Еще десять минут назад дверь представлялась ему весьма ненадежной защитой. Теперь ему предстояло выйти из-за двери, а делать это страшно не хотелось. Дверь теперь казалась надежной, укрывающей его от стаи вооруженных убийц. Выходить не хотелось. Мелькнула мысль: к черту! К черту это все.

Можно же, в конце-то концов, вынудить этого Зайца - угрозами, пытками... не важно как - назвать адрес и вызвать сюда "Беркут". И сидеть здесь, за надежной дверью, пока не приедут бойцы группы захвата... Родион вытер пот со лба, обернулся к пленнику: