– Почему ночью?- спросил я.

Ответил Жора Зудинцев:

– Потому что убили ее около полуночи.

Ты же, Андрюха, не дослушал разговор с экспертом, убежал.

Мы вышли на балкон и закурили. Здесь дул ветер, было холодно, но все равно значительно уютнее, чем там, в бетонной ловушке с неживым, полузадушенным эхом...

Внизу лежала огромная автостоянка, шагали маленькие человечки...

– Если он был так сильно окровавлен,- сказал я,- то ему действительно было очень опасно куда-то ехать... Возможно, он живет рядом?

– Возможно,- кивнул Зудинцев. Он запахнул куртку поплотнее.- Возможно, что прямо в этом доме.

– А возможно, он был на машине,- сказал Зверев.- Хоть и весь в кровище, а сел себе и спокойно уехал.

– Или выбросил во дворе окровавленную одежду,- сказал я.

– Или был в таком состоянии, что ему было на все наплевать,- сказал Зудинцев.- Например, обкуренный в полный умат. Или пьяный. Или просто перевозбужденный.

И он пошел, как был.

– Кстати,- спросил я,- а относительно жертвы: исследование на наркотики еще не делали?

– А чего его делать?- сказал Зудинцев.- Митрофанов говорит, у нее сплошные дороги {Дороги (жарг.) - следы от инъекций} на руках...

Значит, все подтверждается - наркоманка. Что ж? Тут ничего удивительного нет - все, как ожидалось.

– Ладно,- сказал Сашка,- нечего гадать. Надо идти по жильцам. Или найдем следы, или нет.

Он швырнул окурок вниз, и мы пошли работать. Мы отработали сначала тринадцатый этаж, потом - двенадцатый и четырнадцатый. Потом - все остальные квартиры в подъезде. Мы осмотрели все этажи и все балконы. Мы осмотрели даже помещение лифтовой, замок которой Зверев ловко открыл миниатюрным брелоком-отмычкой.

Ничего мы не нашли и никакой информации от жильцов не получили. Нам вообще открывали очень неохотно или не открывали вовсе... иногда обещали вызвать милицию.

В десятом часу вечера мы закончили. Было очевидно, что отработали впустую.

– Надо пробить телефоны по номерам квартир и опросить соседние подъезды по телефону,- сказал Зверев.

– Каширина озадачим,- ответил я.- Жора у нас в Болгарию завтра летит.

– Счастливый...- усмехнулся Сашка.- Надо бы еще в Красноармейское РУВД съездить, пообщаться с убойщиками...

– Вместе поедем,- сказал я.- Меня начальник приглашал...

Я рассказал о своем разговоре с полковником Крыловым. Зверев обрадовался:

– О! Это же отличный повод нарисоваться в РУВД и потолковать со Светкиным хахалем.

– Он не хахаль,- ответил я.- Он воздыхатель.

– Какая разница? С утра берем с собой Светку и едем.

В этот момент Завгородняя позвонила сама (а сказано: не поминай черта он не появится) и победно заявила, что список во-енно-ис-то-ри-чес-ких клу-бов го-тов.

– Молодец,- похвалил я.- Много их там набралось?

– До фига,- ответила она очень конкретно.- Список лежит у тебя на столе.

– Норманнские клубы в нем есть?

– Какие-какие?

– Ох, Света, Света! С "красным орлом" разобралась?

– Нет. А зачем?

– Ладно, завтра с утра поговорим. В десять ноль-ноль я, Светлана Аристарховна, за тобой заеду.

– Зачем?

– Работа есть для тебя.

– Но в десять я еще сплю.

– В десять ноль-ноль возле подъезда, Светик,- отрезал я и выключил телефон.

– А зачем тебе нужны норманнские клубы, Андрей?- спросил Зверев.

Мы высадили Жору у дома, пожелали ему счастливого пути и теперь ехали по вечернему городу в акварели сумерек. Начинал накрапывать дождь... Где-то неподалеку бродил маньяк с тупым и длинным ножом. Сотни тысяч горожан сидели в своих квартирах и смотрели телевизор. Их усердно пугали бородатым исламским террористом.

– А зачем тебе нужны норманнские клубы?

– Есть у меня такая мыслишка, что этот урод увлекается норманнами... Викинги, Один, Вотан, берсерки и прочая романтика-экзотика древнескандинавская... Возможно такое?

– Возможно-то оно возможно, но это не самый короткий путь.

– А хрен его знает, какой путь правильный,- ответил я.

Сашка не возразил. Он как профессионал сыска отлично знает, какими непредсказуемыми оборотами изобилует расследование и как легко заходят в тупик самые, казалось бы, перспективные версии...

Мы приехали к Агентству. Там Зверев пересел в свою тачку и поехал домой. А я поднялся к себе и взял со стола подготовленный Завгородней список.

***

В холодильнике было по-прежнему пусто. Я дал щелбан Дзаошеню и сделал себе кофе. Потом сел колдовать над списком.