– Деньги будут, красавицы,- сказал я, вытащил бумажник, а из бумажника две стодолларовые купюры. У девиц на серых героиновых лицах появился интерес. Они были из дешевых, уличных, и сто баксов для таких - деньги.- Как только квартирная хозяйка опознает Веронику, вы получите свой гонорар.

– Без кидалова?- спросила Маша.

– Лишь бы опознала, сука слепая,- буркнула Лена.

Потом мы все вошли в подъезд. Квартира была на первом этаже... Маша нажала кнопку звонка. Зверев приготовил бутылку водки. Хозяйка, со слов проституток, была пьющей...

– Кто?- раздался голос из-за двери. Голос принадлежал пожилой женщине.

– Баба Нюра, открой. Это я, Ленка, подружка Веркина.

– Так говорю тебе: нет ее и нет. Все шляется...

– Да знаю я, что нет... убили Верку-то,- громко сказала Ленка, и Зверев дернул ее за рукав.- Журналисты вот к ней пришли.

– Журналисты?- удивленно спросила баба Нюра.- Какие такие журналисты? Как это Верку убили?

После этого дверь распахнулась. На пороге стояла бабка лет семидесяти, в халате и меховой безрукавке поверх халата.

Вопреки опасениям, баба Нюра опознала Веронику на фотке сразу.

– Ахти батюшки - Верка!- сказала она, всплеснув руками.

– Ну,- сказала мне победно Ленка,- слыхал? И выразительно щелкнула пальцами: - Деньги давай.

Я вытащил две стохи и дал им. В прихожей двухкомнатной "хрущобы" звучали одновременно несколько голосов:

– Ахти батюшки! Убили Верку-то мою,- причитала баба Нюра.

– А не фальшивые? спрашивала Машка.

– Конечно, не фальшивые,- успокаивал ее Зверев.- Ты че? Ты думаешь польские баксы? Дура ты деревенская - это хорошие баксы, настоящее турецкое качество.

Иди, милая, иди. Отдыхай перед сменой.

Машка зашипела. Я тоже посмотрел на Зверева зло - нашел время для шуток...

***

Я выпроводил девок. Зверев успокоил хозяйку. Сначала она не очень хотела с нами общаться. И это было ее гражданское право... мы же не милиция, нас можно запросто "послать". В этом наше существенное отличие от ментов. Второе отличие в том, что мы не обязаны соблюдать УПК... зато мы можем позволить себе элементарно заплатить носителям некоей информации. Так, как заплатили проституткам... так, как заплатили бабе Нюре за возможность провести беседу с ней и обыск в комнате, которую занимала Вероника. Расходы в нашем расследовании были "безвозвратными", так как расследование некоммерческое, а списать расходы совершенно не на что... Значит, опять придется "крутиться" и идти на заведомые финансовые нарушения.

...Бабку Нюру мы успокоили с помощью моего удостоверения, визитной карточки, рассказов о том, что я "тот самый" Серегин.

Но больше всего на бабу Нюру воздействовала бутылка "Петра Великого".

– Верка-то была, ох, девка непутевая,- сказала баба Нюра, когда помянула на пару со Зверевым Веронику.- Прости Господи, так говорить про покойницу... Трамваем, говоришь, ее задавило?

– Трамваем, баб Нюр, трамваем,- кивнул Сашка.

– Вот, вить, судьба - трамваем... Сама-то, вить, она тверская. В институт сюда приехала поступать.

– Поступила?

– Поступила... пиздой торговать. Я ей говорила: ты мне, Верка, сифилис в дом не принеси. Триппер мне в дом не принеси. А с ней какие разговоры? Не принесу, мол, баба Нюра.

– А гости у нее бывали?

– Бывали вон две прошмандовки - Ленка с Машкой.

– А мужики?

– А вот чего нет - того нет. Я ей сразу сказала: чтобы случек мне тут не устраивать.

Чтобы мужиков тут на хер не было.

– И что - не было?

– Не было. Душу вон - не бывало.

– А скажите, Анна Марковна,- спросил я.- Молодого человека по имени Олег... волосы у него темные до плеч... тоже никогда не бывало?

– Не было никакого волосатика! Ты наливай, Саша... он не пьет, так нам больше достанется.

– Верно, баба Нюра,- ответил, подмигивая нам, Зверев и налил водки в пузатые зеленые стопки.- Пусть они, дураки, трезвые остаются.

– Земля ей пухом.

– Да, чтобы ей лежалось спокойно,- поддакнул Зверев.

Не чокаясь, Сашка и баба Нюра выпили, закусили соленым огурцом. Лицо у старухи раскраснелось.

– Не было никакого волосатика,- повторила баба Нюра.

– Понятно. А можно, Анна Марковна, мы посмотрим вещи покойницы?спросил я.

– Зачем?- насторожилась она.

– Надо, баба Нюра,- сказал Сашка.

– Не, надо властям сообщить... куда надо.

– Да брось, баба Нюра. Мы сами сообщим.

– Не разрешу в моем доме незаконный обыск проводить,- сказала хозяйка фразу, от которой Зверев чуть не подавился огурцом.

Мы с Сашкой изумленно переглянулись.

– А мы вам денег дадим,- сказал я.