Шрифт:
Том чуть не плакал. Какой же он тупица! Разве стал бы настоящий, живой мальчик так рисковать ради него? Полез бы на скалу, несмотря на холод и снег? Это сделал бы только настоящий друг! А у него друзей нет. Кроме выдуманных.
И все же… Ведь он чувствовал в своей руке теплую перчатку Эстебана, когда помогал ему влезть. А если бы все выдумал, то знал бы, что Эстебан ищет в рюкзаке, что вытащит сейчас оттуда. Воображаемый друг не может сказать: «Я приготовил тебе сюрприз!» Воображаемый друг не будит тебя в твой день рождения, не дарит подарков, не приходит тебя освободить… Воображаемый друг всего лишь помогает не думать об огорчениях, когда ты плачешь в одиночестве. И не вспоминать про страшные сны, которые не отогнать, даже когда проснешься. Воображаемый друг всего лишь помогает смириться с тем, что ты умрешь, когда надеяться больше не на что.
И все же Том нашел в себе силы спросить шутливо:
— У тебя есть ключ? Успокой меня, скажи, что ты меня отсюда вытащишь.
Эстебан продолжал держать руки в рюкзаке, как будто то, за чем он полез, было не только драгоценным, но и хрупким.
— Нет… К сожалению. Кстати, знаешь, как называется комната, где тебя заперли?
Том оглядел выбеленные известкой стены.
— Белая комната? — неуверенно предположил он.
— Не угадал! Это мертвецкая. Пещерные люди складывали сюда трупы.
Том не верил своим ушам. Как он мог выдумать друга-садиста?
— Я думал, ты пришел сюда, чтобы мне помочь.
— Как раз это я сейчас и сделаю… Смотри, что у меня есть!
Том глазам своим не поверил. Эстебан держал в руке маленькую бутылочку с чем-то розовым.
— Помнишь, что ты мне рассказывал? Про воду из Источника душ? Сделай один-два глотка, и если дело обернется плохо, обещаю, что дам допить остальное твоей маме.
Том испуганно посмотрел на склянку.
Если дело обернется плохо? То есть если его тоже убьют? Как вчера папу, а до того — Мартена?
— Ну давай же, — уговаривал его Эстебан. — Ничего страшного. Ты сразу же перевоплотишься в младенца, то есть сразу, как только твоя мама родит. Всего четыре или пять месяцев спокойно подождешь. Да, тебе придется снова носить памперсы, ползать на четвереньках, какое-то время кататься на велосипеде с тремя колесиками — короче, всему учиться заново, но у этого есть и много преимуществ.
Том не понимал, всерьез его друг это говорит или смеется над ним.
— Сам подумай, Томми, ты забудешь, что Рождественского деда не существует, что ты боишься пчел. Может, ты даже станешь… девочкой!
Том отчаянно дергал прутья. Он уже чувствовал себя младенцем в манеже.
— Не смешно, Эстебан! Вытащи меня отсюда!
— Ладно, попробую, обещаю. — Он помолчал, как будто услышал шум совсем рядом. Как будто кто-то за ними следил. — А пока, — просунув бутылочку между прутьями, сказал Эстебан, — пей быстрее, а то мало ли что!
64
— Астер, отойди! Не вынуждай меня стрелять!
Капрал Женнифер Лушадьер целилась в ведьму, держа палец на спусковом крючке. Нектер и Савина встали, чтобы увести Астер, но та отказывалась отойти от Амандины.
— Асти, прошу тебя, — взмолился Нектер.
— Убери ты эту штуку, — сказала Савина капралу.
— Я не позволю влить в нее эту гадость! — отрезала Женнифер.
Про меня все забыли. Я могла бы выйти, и никто бы не заметил. Астер все еще держала склянку с красной водой в нескольких сантиметрах от приоткрытого рта Амандины. И смотрела не отрываясь на капрала, не решаясь наклонить горлышко склянки и не желая ее убрать.
— Женнифер, — умоляюще сказала ведьма, — есть вещи выше нашего разумения.
Мне вдруг почудилось, что распахнулось окно.
«Вещи выше нашего разумения». Астер так и сказала?
На меня точно ледяная глыба обрушилась.
Я уже слышала эти слова! Вчера утром, от Тома!
Как будто ворвавшийся сквозняк вымел накопившуюся за годы пыль, обнажив истину: Тома и Эстебана околдовали, кто-то лепил их как хотел, заморочил им головы историями про затонувшие миры, бьющую из преисподней воду, воскрешение и переселение душ.
Все становилось очевидным.
Детский разум — пластилин.
Кто, кроме Астер, мог внушить ребенку такой бред?
Женнифер Лушадьер все еще держала на прицеле сестру Нектера. Она тоже поняла?
Это не я ненормальная, это Астер!
— Что здесь за бардак? — рявкнул от двери лейтенант.
Женнифер тут же опустила пистолет, а Астер отодвинулась от кровати.
Леспинас встал прямо напротив меня. Он все это время разговаривал с Ваяном? Что он мог ему наговорить? Ваяну я безоговорочно доверяла. Во всяком случае, безоговорочно доверяла до того, как узнала, что он скрывается где-то в Оверни.