— Если это действительно то, что тебе нужно, я не смею задерживать. Хорошо доехать до Москвы, — злость в его глазах потухла, сменившись бездонной печалью. Одарив меня на прощание долгим взглядом, полным сожаления, он отвернулся и направился к своей машине.

Я затрясла головой и, поднявшись со скамьи, поспешила за ним, но Антон ухватил меня за руку.

— Коля! Я не то хотела сказать! — крикнула я, но парень не отреагировал.

Спрятавшись в машине, он завел двигатель и, резко дав по газам, покинул парковку. И мою жизнь.

Неужели это конец? Здесь и сейчас мы потеряем друг друга из-за такой глупости?

Я смотрела на Москву сквозь панорамное окно в офисе Антона на сорок третьем этаже. В любой другой день от красоты заснеженного города у меня перехватило бы дух. Но сегодня…я смотрела на столицу и не видела ее, ведь в моей голове царил настоящий хаос, и сердце отчаянно рвалось в Булкин.

Но как же я снова оказалась в Москве?

Вчера возле дома Веры я рвалась догнать Колю и попросить у него прощения. Поддержать его и быть рядом в такой непростой период. Но Антон, крепко держа меня за плечи, донес предельно понятную мысль — Коля не будет счастлив с девушкой вроде меня.

— Надин, ты рождена для жизни в других условиях, — убеждал Антон, — Если сейчас ты откажешься от обладания лучшим, то потом ты просто вынесешь мозг этому парнишке и испортишь ему жизнь. Пусть найдет себе местную простушку и живет свою размеренную жизнь.

И мне, напуганной и растерянной, вспомнился рассказ Крисси о ее первой любви. Потеряв Кристину, он обрел счастье с другой женщиной, которая в самом деле дала ему покой и уют. Был бы он так же счастлив, если бы Крис осталась с ним? Была бы счастлива на сама?

Может, это был наш шанс на то, чтобы порвать связь, пока та не успела окрепнуть настолько, что мы не выживем друг без друга? Я не могла решить и только рыдала, пока Антон удерживал мое трясущееся тело. А потом он сказал то, что заставило меня сесть в машину.

— Я нашел твоего отца, Надин. Он хочет встретиться.

Словно загипнотизированная, я позволила усадить меня в мерседес. Пока Антон бережно пристегивал мой ремень безопасности, я отрешенным взглядом наблюдала за тем, как из перекошенного дома на улицу выбежали мои девочки, встревоженно наблюдающие за тем, как их трудовиха сбегает с богатеньким дядей в закат. Могла ли я ненавидеть себя еще больше в тот момент?

Мы добрались до Москвы глубокой ночью и, хотя нам о многом нужно было поговорить, всю дорогу я молчала и не реагировала на попытки Антона начать диалог.

Уже в городе я попросила оставить меня возле любого отеля, чтобы я могла переночевать. Ехать в дом Антона, будто ничего и не произошло за эти четыре месяца, я не могла. Лаптев отнесся с пониманием к моей просьбе, так что ночь я провела в одном из самых дорогих столичных отелей. Словно специально Антон демонстрировал мне свою финансовую мощь, даже не догадываясь, что это меня больше не впечатляет. Ни бриллианты, ни туфли от именитых дизайнеров не будоражили больше моего притихшего сердца.

Коля не отвечал на звонки, и я просто перестала звонить. В чем-то Антон прав. Возможно, сейчас и мне, и Коле будет очень больно, но спустя время мы оба поймем, что расстаться было лучшим решением.

— Надин, он пришел, — за спиной раздался голос Антона, и я вернулась в реальность.

Мой отец, которого я никогда не видела, сейчас находится в кабинете за стеной, и я даже не знаю, что сказать ему. Привет, папа? Здорово, что ты жив? Наверное, ты не знал, но у тебя есть дочь. Как глупо!

Сделав глубокий вдох, я проследовала за Антоном в кабинет.

У окна стоял тот самый мужчина, фотография которого хранилась в моем дневнике — высокий, статный, приятный с виду мужчина. Короткие темные волосы, слегка серебрящиеся сединой на висках. Глаза — темные, прищуренные, обращенные на меня с недоверием, будто могли быть сомнения в нашем родстве.

— Герман Сергеевич, это Надя. Ваша дочь, — представил Антон, отодвигая для меня стул.

Коротко кивнув в знак приветствия, я села за стол, и мой отец, немного помедлив, опустился на стул напротив.