– Да, мой клиент готов передать двадцать пять тысяч долларов в любое время.

– Хорошо, хорошо. Это очень хорошо.- По лицу Маминова я понял, что проверка закончена.- Вы представляете себе механизм усыновления через наш роддом?

– Не совсем,- ответил я.- Но если я правильно понимаю, вы занимаетесь благим делом - отдаете на усыновление отказных детей.

– Да, вы почти правы. По всем документам они числятся как отказники. В принципе, вопрос можно решить в течение недели. У нас имеются, так сказать, запасы. Из свежих есть девочка пятнадцати дней, мальчик четырнадцати. Предыдущая сделка по ним не состоялась. Передайте господину Хопкинсу, что я готов рассмотреть...

Речь профессора неожиданно прервал стук в дверь.

– Войдите!- разрешил Маминов.

Я обернулся. На пороге возникла до боли знакомая физиономия.

– Александр Николаевич, простите за беспокойство. Я насчет установки решеток на окна. Мы с ребятами просчитали - потребуется полторы тысячи "гринов".

Это был один из тех охранников, что задерживал нас с Кашириным позавчера во время ночного проникновения в роддом. Сейчас он узнает меня. Полный провал! Я опустил голову, но это не помогло.

– А, сука, это ты?- прищурился охранник.- Ну, здравствуй! Что прячешь морду? Тебя уже выпустили?

– Что это значит?- побагровел Маминов.

– Это значит, Александр Николаевич, что вы разговариваете с вором.

Данного субъекта мы взяли, когда он лазил в ваш кабинет. Компьютер хотел свистнуть.

Маминов побледнел.

– Где дискета?- закричал он диким голосом; от прежней вальяжности не осталось и следа.

В кабинет вбежали еще пятеро охранников.

– Обыскать!- распорядился профессор.

В течение следующей минуты из моих карманов были извлечены диктофон, служебное удостоверение и мобильник.

– Журналистишка, заулыбался один из охранников, застегивая на мне наручники, после чего обратился к Маминову: - Что с ним делать-то?

Профессор ответить не успел, потому что в этот момент из коридора послышался лошадиный топот, и в кабинет вломились люди в масках: "Всем лечь!

Работает РУБОП."...

* 17 *

– ...О, Глеб!- Начальник отдела по расследованию заказных убийств Игорь Эмиссаров был удивлен не меньше моего.- А ты что тут делаешь?

То же, что и ты,- изобличаю убийцу.

– И как, получается?- с сарказмом поинтересовался Эмиссаров, подергав нацепленные на меня наручники.

– Может, сначала поможешь снять эти оковы?

Освободив меня от наручников, Эмиссаров подошел к лежащему на полу Маминову и пнул его ногой:

– А ну, чучело, быстро говори, где прячешь детей!..

* 18 *

...Рубоповская "Волга" неслась по трассе Петербург-Зеленогорск со скоростью 150 километров в час. Медленнее оперативники просто не умеют.

На заднем сиденье с младенцем на руках восседал Каширин. Мы ехали к Оксане Львовне Епифановой и везли ей долгожданного внука того самого мальчика четырнадцати дней от роду, которого Маминов, на наше счастье, не сумел втюхать западным усыновителям и держал в специальном боксе вместе с тремя другими непроданными младенцами.

– Нашли троих, найдем и остальных,- постоянно повторял Эмиссаров.- Хотя это уже не наша задача - пусть эфэсбэшники работают. Тут надо Интерпол подключать. А мы свою задачу выполнили - арестовали убийцу.

– Игорь, ты же говорил, что Самарина убили по ошибке, спутали с соседом-бизнесменом,- заметил я.

– А ты никогда не ошибался?- глянул на меня Эмиссаров.- Вот и я тоже человек. Видимых причин для ликвидации Самарина не было. Это мы потом уже стали копаться в бумагах, которые он визировал, тогда-то все и всплыло. Самарин понаподписывал кучу документов об усыновлении новорожденных отказных детей из роддома номер двадцать пять. Ну не бывает столько отказников! Дернули двух мамаш, они - в слезы: какой, мол, отказ, умер наш ребеночек сразу после родов.

Так и вышли на Маминова...

Ребенок на руках у Каширина заплакал. Я повернулся назад и строго глянул на Родиона:

– Смотри, поаккуратнее. Чужое дите везешь. И очень долгожданное.

Правый глаз Каширина совсем заплыл от грандиозного фингала, поставленного сержантом Кругловым. Я подумал, что выгляжу ничуть не лучше. Адвокат Блюмштейн! Господин Хопкинс!

Да уж, герои!

– Как себя чувствуешь, Родион Андреевич?- спросил сидящий за рулем Эмиссаров.

– Не знаю, как вы,- улыбнулся Каширин,- а я чувствую себя аистом...