– А люли не бедствуют?- поинтересовался я, прихлебывая вкуснейший кофе.

– Я вас умоляю!- махнул рукой Измаилович.- Они приезжают к нам из своего Таджикистана на заработки!

Питер у них считается хлебным местом.

Каждый год они разбивают свой табор в Шушарах, у них даже постройки там стоят уже несколько лет. А посмотрите, на чем они сюда приезжают? Думаете, на телегах? На фирменных автобусах.

И каждый год у нашей милиции начинается головная боль, во всех районах вдут жалобы на люли - здесь обчистили, там расположились у входа и просят милостыню... Именно поэтому комиссия по правопорядку нашего Законодательного собрания и обратилась ко мне, чтобы я выступил посредником между властью и этими кочевниками. Чтобы я провел с люли профилактическую беседу и предложил им уехать, оставить наш город в покое.

– Как я понял, беседы не получилось?

– С ними невозможно разговаривать,- вздохнул Измаилович.- Их лидер, Файзулло, через пять минут стал угрожать мне. Они пообещали, что сожгут мой автомобиль. Мои охранники едва-едва предотвратили рукопашную.

Причем агрессивно настроены были все - и женщины, и дети. А через несколько дней мой автомобиль пропал.

Делайте выводы...

Раздался звонок в дверь, и Григорий Яковлевич вышел. А затем послышался шум падающего тела и крики: "Не двигаться!". Я выглянул в коридор - и тут же мне заломили руки за спину, сделали подсечку и уперлись коленом в спину.

– Ну что, цыганские рожи?- процедил сквозь зубы холеный типчик в кожаной куртке.- Сразу колоться будем?

– Что это значит?- яростно прошептал Измаилович, оседланный двумя оперативниками. Глаза его потемнели от гнева.

– Это значит, что не хрен было машины сжигать!- хохотнул холеный.- Мы все равно вас вычислили.

Он достал свой мобильник и радостно доложился:

– Палыч, двоих уже взяли. Скоро и третьего найдем.

В этот момент на пороге появились Макс Езидов и Леня Барсов. По их глазам холеный понял - он сделал явно что-то не то. Оперативники отпустили нас с Измаиловичем, и, когда мы поднялись с пола, холеный наконец представился:

– Старший оперуполномоченный Управления специальной службы милиции капитан Муравин! Извините, ошибочка вышла.

– Это что ж такое?- тяжело дыша, произнес Измаилович.- Мне сразу звонить начальнику ГУВД? Или вы сперва объясните, что происходит?

– Простите нашего коллегу, Григорий Яковлевич, он парень еще молодой, неопытный,- пояснил Езидов.

Холеный Муравин было дернулся, но Леня Барсов тут же осадил его легким толчком в бок.

Через несколько минут мы все пили кофе за тем же антикварным столиком, и Измаилович пересказывал операм то, что я уже знал.

Вдруг у Езидова зазвонил мобильник.

– Вот и нашлась ваша машина, Григорий Яковлевич,- вздохнул он.- Только боюсь, этот факт вас вряд ли обрадует - ее подожгли.

– Значит, все-таки они выполнили свое обещание,- задумчиво произнес Измаилович. И тряхнул гривой.

***

Через полчаса мы все были у метро "Озерки" - именно там, возле торговых палаток, и был найден сгоревший "фольксваген-пассат" Измаиловича. Признав, что машина его, Григорий Яковлевич пообещал исполнить все формальности и укатил на своем "вольво". Опер Муравин непрерывно переговаривался с кем-то по мобильнику, а мы с Леней и с Максом, не теряя времени, опросили всех лоточниц, стоявших поблизости. Вот удача - русая деваха, торговавшая пирожками, призналась нам, что видела, как вчера поздно вечером трое мужиков подъехали сюда на "фольксвагене", выскочили из него, прыгнули на стоявшие рядом мотоциклы и с визгом рванули прочь. Как только мотоциклисты отъехали "фольксваген" вспыхнул факелом. Татьяна - так звали торговку - позвонила пожарным. Когда они приехали, машина уже полностью выгорела. В милицию Татьяна не дозвонилась.

– Ну а что за мотоциклы?- допытывался я.- Опишите их...

– Да чего описывать?- удивилась торговка.- "Харлеи-Дэвидсоны".

Теперь настал наш черед удивляться... Но все разрешилось просто - муж Татьяны оказался большим любителем автомотоспорта, поэтому она хорошо разбиралась во всех транспортных средствах, видела их если не живьем, то в журналах.

– Черт те что,- озадаченно произнес Макс.

Тут его подозвал к себе Барахта, и Езидов стал докладывать полковнику о результатах работы. Лейкин демонстративно ходил кругами, надув губы, и ни с кем не общался.

– Ха! послышался радостный крик, и розовощекий полковник Груздев выкатился из "форда".- Ну-ка, Муравин, ко мне,- скомандовал он.

Холеный опер послушно подбежал к начальнику.

– Счастливо поработать, ребята, а мы этим делом заниматься не будем!объявил всем Груздев и потряс бумагой.- Гиви Вертухадзе принял перед смертью российское гражданство, а стало быть, он не иностранец. Поэтому Управление специальной службы милиции здесь ни при чем. Вопросы есть?

– А его любовница, а водитель?- обиженно крикнул полковник Лейкин.

– А они стали российскими гражданами еще пять лет назад!- радостно подпрыгнул полковник Груздев, достав из папки другую бумагу.- Муравин, поехали отсюда.

– Муравин, стоять,- скомандовал полковник Барахта.- И ты, Груздев, не торопись. Есть данные, что убийство совершили цыгане-люли. А они - граждане суверенного Таджикистана. Стало быть - иностранцы. Поэтому раскрывать преступление должна УССМ.

– Цыгане не иностранцы, они не имеют гражданства!- завопил Груздев и, подскочив к Барахте, двинул ему в ухо.