– Меня зовут Зейнаш,- сказала девушка, когда мы вышли на берег озера.

– Владимир,- представился я.- Можно мне с вами пожить немножко?

Веселый вы народ...

Зейнаш улыбнулась.

– Сейчас я отведу тебя к старшему, ты ему все расскажешь.

– К барону!- догадался я.

– Можно и так,- рассмеялась Зейнаш.

Я вошел в микроавтобус. Пожилой человек с хемингуэевской бородой в синем спортивном костюме "адидас" приподнял очки и оторвался от компьютера. Он сделал мне знак рукой, и я сел на ковер. Барон присел рядом, скрестив ноги, и стал внимательно на меня смотреть. Курилась чаша с благовониями.

Гудел обогреватель.

– Рассказывай,- негромко сказал барон.

И я начал говорить. О том, как поругался с женой и поэтому лишился жилья. И о том, как был бы рад пожить вместе с гостеприимным народом, объединяющим традиции цыганской и восточной культур...

– Кто ты по профессии?- спросил барон.

– Артист,- честно признался я.

Значит, работать сможешь,- произнес барон загадочную фразу.

После этого мальчик лет пятнадцати отвел меня в шатер, где лежало уже три спящих тела, и вручил спальный мешок. В сон я провалился быстро.

***

Весь следующий день я бродил по обезлюдевшему табору. На меня не обращали внимания. Один раз попросили помочь наколоть дров, с чем я блестяще справился, даже сам себе удивившись.

Один раз попросили принести с озера ведро воды. Дали тарелку кукурузной каши. Зейнаш не было видно. В автобус к барону зайти я постеснялся. Я не знал, у кого мне выведать информацию.

А к вечеру народ начал стягиваться.

Вновь зажглись костры, зазвучали песни. Но в этот раз петь мне не довелось.

– Тебе надо выспаться,- сказала мне Зейнаш.- Завтра мы работаем. Примерь этот халат и тюбетейку.

Я примерил. Оказалось, в самый раз - Зейнаш даже захлопала в ладоши.

Что мне предстоит делать, я до сих пор не представлял. Но знал, что вместе с Зейнаш пойду куда угодно.

***

– Люди добрые,- успел я произнести, но тут же осекся. С хохотом навстречу мне шел журналист Толик Мартов из "Смены".

– Ну вы там с Обнорским вообще рехнулись!- воскликнул он, хлопнув меня по плечу.- Называется: журналист меняет профессию, да?

– Дядя, помагице, пжал-ста,- вцепились в штанины Толика наши пацаны.

– Э-э! Мой кошелек! завопил Мартов и рванул вслед за пацанами...

– Люди добрые,- начал я по новой.

И опять замолчал. Посверкивая очками, ко мне через весь вагон медленно шел Спозаранник.

– Я не понял, Владимир Альбертович, кто вам позволил разблокировать дисководы?- угрожающе произнес Глеб.

– Почему ты в метро, Глеб? Где твоя "Нива"?- растерянно произнес я.

– Вай, какой мужчина, загляденье!- Зейнаш надела на Спозаранника тюбетейку и чмокнула растерянного Глеба в щеку, оставив яркий отпечаток губ.

– С этими людьми невозможно договариваться,- вскочил с места Григорий Яковлевич Измаилович и тряхнул седоватой гривой.- Они не настоящие цыгане!почему-то при этом он тыкал пальцем в Спозаранника.

Грянул оркестр, затянул "цыганочку"...

– Эх-ма!- выскочил в середину прохода Рустам Голяк и, отбросив костыли, пустился в пляс.- Да Голяк цыганочку лучше вас всех танцует! А вы ущербные и завистливые люди! Надо же такое написать: Голяк - сутенер!

Вокруг Рустама Голяка, весело перемигиваясь, отплясывали полковники Барахта, Груздев и Лейкин.

– Молчать, цыганские рожи!- крикнул опер Муравин. Но музыка зазвучала громче.

– Памагице, пжал-ста,- тянули Муравина за китель цыганята.

Зейнаш кружила по узкому проходу, сцепившись локтями с Барсовым и Езидовым. Леня и Макс были в восторге.

Через весь вагон прыгал вприсядку зампрокурора Мельничук.

– Почему здесь посторонние?- холодно взглянула на меня Лариса Павловна Смирнова.

И веселье оборвалось...

***

Я со стоном перевернулся на бок.

Сено кололось. Ребра ныли. Запястья сдавливали наручники. И никаких поводов для радости не было - безнадега полная.

Лязгнул затвор. Чья-то тень метнулась ко мне. "Ну вот и все..." прикрыл я глаза.

Тень отомкнула "браслеты" и прошептала мне голосом Зейнаш:

– А ну-ка, вставай....

Мы молча бежали по лесу, изредка застывая и прячась за деревья. Табор остался вдалеке.

– Сейчас мы выйдем на шоссе, а дальше ты сам доберешься, Володя...

Я остановился и взял Зейнаш за плечи: