"Пойду в кафешку" – решил Майкл. Ничего лучше он придумать не смог.

Телефон зазвонил вновь. Майкл ожидал увидеть имя Ребекки на дисплее, услышать от нее причину их разрыва, перемешанную с очередной порцией криков. Но вместо "Р.Бэлор" на дисплее значилось "Амалия".

Майкл тяжело вздохнул. Звонки от этого человека поступали очень редко, как правило ничего хорошего они не предвещали. Он поднял трубку:

– Да, мам.

– Привет, сынок, – произнес слабый голос. – Как ты поживаешь?

– Нормально, – соврал Майкл: голос матери смутил его и напугал одновременно. – А как у тебя дела?

– Это не для телефонного разговора, – сказала Амалия. – У тебя есть на сегодня планы?

– Полагаю, что нет.

– Я могу к тебе подъехать? – Голос матери становился все тише и тише.

– Да… Что с голосом? Ты заболела? – встревоженно спросил Майкл.

– Я же сказала, это не телефонный разговор, – чуть громче, но так же слабо произнесла Амалия. – Мне надо тебя увидеть.

– Что же случилось? – нетерпеливо спросил Майкл.

– Не упрямься, ты все узнаешь. Я смогу приехать к трем часам. Тебя это устроит?

– Ты точно сможешь доехать? – В воображении Майкла нарисовалась инвалидная коляска, в которой сидела его умирающая мать, он мигом отогнал эту ужасающую мысль. – Может, лучше мне приехать?

– Нет, не надо, – чуть слышно произнесла Амалия. – Фила лучше сейчас не злить; к нам вчера пытались проникнуть воры, сейчас полицейские обшаривают участок в поисках улик. Лучше приеду я.

– Да плевать я хотел на Фила и его воров, – выпалил Майкл, ощущая дискомфорт, вызванный услышанной новостью. – Тебе явно нездоровится, не стоит тебе приезжать самой.

– Не переживай, доехать я смогу, – сказала мать. – В три часа тебя устроит?

– Устроит.

– До встречи.

Майкл сел на кровать и обхватил голову руками. Только этого не хватало. Его мать, судя по всему, тяжело больна, решила его проведать, впервые за три месяца. Значит, все действительно серьезно.

Майкл усмехнулся. Расставание с Ребеккой сейчас казалось ему пустяком, в сравнении с ослабшим голосом матери. Майкл по-новому взглянул на свою попытку ограбить отчима – если мать узнала бы, что он к этому причастен, вряд ли бы она это перенесла. К тому же он пытался вспомнить о уликах, которые ищет полиция – Майкл был уверен, что все его следы уничтожены. Тогда что же полиция сможет найти? Чувство дискомфорта глубоко засело внутри Майкла, больше сидеть он не мог, он встал и направился в душевую.

Его взгляд наткнулся на зеркало в душевой. Увидев свое отражение, Майкл стал его внимательно изучать. Он был небрит . "Было бы неловко встречаться с Бекки с такой щетиной, хорошо, что мы расстались, хотя бы можно не бриться" – сардонически подумал Майкл, но бритву все-таки взял. За время бритья Майкл тщательно проанализировал свой внешний вид – темные волосы едва доставали до плеч, кожа была бледной, даже чуть пожелтевшей, под глазами залегли мешки, сами глаза были впалыми – юноша явно не бодроствовал последнее время.

"Мать подумает, что я совсем опустился" – с этими мыслями Майкл разделся, зашел в душевую кабинку, открыл воду и, чувствуя, как приятная теплая вода согревает его тело, на мгновенье забыл о всех невзгодах, случившихся с ним в течение последних двенадцати часов.

Радикальная психотерапия

Начало четвертого. В квартире Майкла стало гораздо чище, чем обычно – разбросанные прежде носки убраны в ящик, пустые коробки от пиццы покоились в урне, сам Майкл побрился, зачесал назад свои непокорные волосы и выглядел гораздо свежее. Майкл хотел предстать перед матерью в лучшем свете. "Если у нее действительно серьезные проблемы, – грустно думал Майкл. – то я хотел бы, чтобы она запомнила меня именно таким".

Раздался звонок. Майкл поспешил открыть дверь.

– Привет, – Майкл обнял мать и придержал дверь, чтобы она могла пройти. Мать внимательно оглядела сына, сын так же внимательно смотрел на мать.

Она здорово исхудала. Седых волос на голосе прибавилось, они поредели, их русый цвет стал блеклым. Мешки под глазами свисали вниз, взгляд был несколько отстраненным. Майкл почувствовал как защипало в глазах, вместе с тем он вспомнил последнюю их встречу, которая окончилась неприятной ссорой. Возникло неловкое молчание.

– Давай я тебе кофе наведу, – предложил Майкл, провожая мать в гостинную.

– Лучше чай.

– Чая у меня нет.

– Мне кофе нельзя, у меня гипертония.

Майклу стало стыдно: ему нечего было предложить приехавшей матери. Он стал копаться в холодильнике в поиске чего-нибудь съестного. Амалия снисходительно смотрела на старания сына.

– Стакан воды, если можно, я не голодна, – сказала она.

Майкл поспешил выполнить просьбу, налил в кружку воду из-под крана. Мать скептически посмотрела на содержимое кружки и дрожащими пальцами поставила ее на стол, едва не опрокинув. Майкл, заметив это, встревожился. "Тут явно не только гипертония" – подумал он.