— Вит, гиена сама летела, как птица?

— Нет… Она стояла в воздухе на задних лапах, под ними даже немного снега и земли было, а передними скребла перед собой. А другие гиены бежали за ней следом, внизу!

— Это та стая, что остатки после разделки подъедает?

— Да, они совсем рядом с лагерем живут, мне их хорошо видно сверху. Вчера, после обеда там такая грызня и визг поднялись!.. Я услышал, дай, думаю гляну, из-за чего переполох — обычно они смирные. Вот и заметил, как гиена над кронами деревьев поднялась.

— Вит, если заметишь ещё что-то похожее, или наоборот, совсем непохожее на этот случай — сразу сообщай.

Надо бы для парня и остальных наблюдателей подзорные трубы сделать. Первую двояковыпуклую линзу я уже получил, ее можно использовать как объектив, осталось получить двояковогнутую линзу для окуляра и собрать раздвижной тубус для фокусировки. При метровой длинне вполне возможно добиться даже двадцатикратного увеличения, это сильно расширит возможности моих людей, особенно в свете планируемых дальних экспедиций.

Вит шустро полез наверх, а мы отправились в степь, к виднеющимся вдали брошенным саням. Мамонты остались у лагеря, часто поворачиваясь в нашу сторону и тревожно трубя, волки пока сопровождали нас, но держались позади и все больше отставали. Вчерашний след группы Венда был виден вполне отчётливо, кое-где на этой тропе проступила талая вода, превратив ее в пунктир, завершающийся широкой окружностью.

Вот и сани… Пока охотники быстро собирали разбросанные на снегу пожитки, я медленно, буквально по нескольку сантиметров за шаг, пошел к очерченной границе аномалии. И вскоре почувствовал все наростающее беспокойство. Мне стало реально страшно!.. Отступив немного назад, я вбил первый колышек, и, периодически проверяя свои ощущения, обозначил весь периметр. На вершины колышков натянул верёвку с обрывками ткани.

Охотники уже собрали вещи и оружие, и, погрузив его на сани, отошли подальше. Рядом остались только Дар с Туром, они стояли метрах в двадцати и внимательно наблюдали за мной. Нужно спешить…

"Компас" уверенно показал наличие магнитного поля, причем сильного — железная игла повернулась почти мгновенно. Для того, чтобы подстроиться к направлению магнитного поля Земли у нее уходило около минуты.

Электростатика тоже имелась в наличии — листочки бумаги отклонялись от невидимого объекта. Тут можно было обойтись и без них — волоски на руке вставали дыбом, стоило подойти чуть ближе.

Уже кое что, пора приступать к самым опасным опытам — я закрепил на конце удочки деревянный стакан, положил в него кусочек глины и осторожно стал подавать его вперёд. Вот он отдалился на метр, другой, я почувствовал лёгкое сопротивление, словно упёрся в желе, и конец ореховой палки стал исчезать. Выждав секунду, потянул ее назад. Стакан был на месте, он только потемнел немного, да и глина выглядела целой. Но запах!.. От образца воняло кошками, в самом плохом смысле этого слова. Концентрированный удар по обонянию был настолько сильным, что заслезились глаза. Ещё бы, аммиак является главным компонентом нашатырного спирта, приводящего человека в сознание, даже если он в обмороке…

Мне показалось, или ощущение страха усилилось? Точно, я отодвинулся назад ещё немного, но опыты продолжил. Мел остался целым, на железной пластинке появился слабый буроватый налет, а поверхность угля стала пористой и крошащейся. В общем-то, уже и так ясно, что скрытая за невидимым полем среда не имеет с обычным воздухом ничего общего, и смертельно опасна для человека. Появившейся на органических веществах — мёде, жиру налет тоже говорил об этом, а цвет розового мяса стал ярче, практически красным. Посадив едва живую от страха мышь в размягчившийся и подающийся под пальцами деревянный стакан, провел последний опыт, вполне закономерно закончившейся гибелью грызуна. Оставшихся двоих зверьков я вытряхнул на снег, и они, словно потеряв способность ориентироваться в пространстве, побежали в разные стороны, то и дело останавливаясь и падая.

Моя возня, похоже, стала раздражать аномалию. Давление на мозг все усиливалось, а после опыта с мышью стало и вовсе нестерпимым. Телохранители тоже отступили подальше, и я отбежал к ним, переводя дыхание и успокаиваясь. Ну что ж, раз нас пока вежливо просят уйти, не будем раздражать хозяев…

— Дим, прекращай. Посмотри лучше на этого зверя!

Дар поддел ногой закоченевший на морозе труп гиены. Немного дальше лежал ещё один.

— Все, сейчас уходим. Что с ним не так?

— Шкура целая, ему попали в голову. Там маленькая ранка, и крови почти нет.

— Заберём с собой, в лагере осмотрим внимательнее.

Пока подзывали охотников и грузили мертвое животное на сани, терпение аномалии стало заканчиваться. Снова появилось желание бежать отсюда со всех ног.

— Уходим! Тур, в чем дело? Опусти арбалет!

Парень отступал, пятясь назад, в его расширившихся глазах застыл страх. К нам медленно приближался сгусток дрожащего воздуха. Словно мыльный пузырь, только без четких границ.

— Тур, брось оружие! Все назад, быстро!

Мой телохранитель, послушавшись, бросил арбалет на землю. Мы, то и дело оглядываясь, отбежали подальше от непонятного явления. Нас прекратили преследовать — "мыльный пузырь" опустился к самой земле, мигнул, и вот уже арбалет, поднявшись в воздух, неспешно заскользил прочь. Вместе с ним в воздух поднялся и небольшой участок почвы со снегом, на земле осталась идеально круглая вмятина, с отблескивающей, словно стекло, поверхностью. Ещё несколько секунд — и и странный объект вместе со своей добычей исчез.