Можно было бы, конечно, обратиться к невозмутимому Хеймдаллу, замершему у врат. Но не успел я додумать эту мысль, как Юни сама заметила, что я уже не сплю. И тут же лицо её преобразилось, засветилось, засияло тёплой улыбкой.

— О, Версум, вы проснулись! Как вы себя чувствуете? С вами всё хорошо? — затараторила она, пристально вглядываясь в мои глаза.

Юни так искренно переживала за меня, что я даже смутился.

— Эм… да всё вроде хорошо… — протянул я неуверенно.

И тут понял, что вообще не соображаю, что происходит. Почему я лежу на кровати? Как я сюда попал? Что такого произошло, что так опечалило девочку?

Кроме того, конечно, я соврал. Чувствовал я себя далеко не лучшим образом. Голова гудела, сознание плыло, мысли тормошились, словно бешеные обезьяны в клетке. Но зачем это рассказывать милой Юни?

— Господин, может, вы чего-нибудь желаете? Могу ли я чем-то вам помочь? — раздался голос Хеймдалла, незаметно подошедшего к кровати.

— Нет, спасибо, всё хорошо, — опять скрыл правду я, стараясь успокоить своих друзей.

По их реакции я уже начал подозревать, что произошло что-то действительно из ряда вон, и не хотел нагнетать обстановку.

— Господин, разрешите, я принесу вам завтрак? Вашему телу нужна энергия, пока вы всё ещё желаете пребывать в человеческой форме, — тихо предложил Хеймдалл, не особо, по-видимому, надеясь на положительный ответ.

Но не успел я что-либо сказать, как меня опередила Юни:

— Версум, дядя Хейм, а можно мне принести завтрак? Пожа-а-алуйста! — девочка скорчила жалобную гримасу на своём симпатичном личике и умоляюще сложила ладони.

— Хорошо, Юни, — по-доброму ухмыльнулся я, понимая, что просит она за меня, а не за себя.

И подумал, что поесть — в принципе, не такая уж плохая идея. Нужно поскорее прийти в себя, навести порядок в своих мыслях. А то не успел я открыть Юниверсум, как загремел на больничную койку! Нервно от этого как-то, мягко говоря. Как я уже однажды сказал, шикарное начало! Только поздравлять в этот раз не с чем.

— Спасибо! — засияла Юни, очень довольная своей крошечной удавшейся хитростью, вскочила с кровати и… растворилась в воздухе, успев подмигнуть мне.

«Так. Надо срочно узнать потом, как они все тут умудряются перемещаться, не топая ножками», — ошарашенно подумал я и прикрыл глаза, откинувшись на подушку.

Хеймдалл, судя по удаляющимся шагам, деликатно отошёл к вратам, решив, что я хочу отдохнуть. А я принялся думать. Хотя пока что этому процессу мешала гудящая голова. Мысли, словно заторможенные слоны, топтались на месте. Надо как-то взять под контроль это стадо и успеть до прихода Юни. Не хочется ей показывать, в каком я на самом деле состоянии сейчас. Благо, Дворецкий не задавал мне пока вопросов. Спасибо ему. Может, понял, что мне надо немного времени…

И тут я обнаружил, запустив шестерёнки в своем сознании, что память-то моя как-то очень неохотно подгружается!

Хм, меня что, кто-то огрел чем-то тяжёлым по голове? Неужто первое сотрясение?! Правда, сотрясение чего? Мозг, как я понимаю, у меня тут уже чисто номинально, по привычке, как и всё человеческое.

«Давай-ка, батенька Творец, попытайся вспомнить!» — наставительно проговорил я сам себе и усмехнулся.

Легко сказать.

Голова гудела, мешала. Сознание заволакивало дымкой, туманом беспамятства. Мысли еле-еле связывались друг с другом. Память напоминала решето: могу поклясться, был даже слышен свист, похожий на звук поломанного кулера, как у древнего компа.

И когда, словно вспышкой, память начала возвращаться и структурироваться — я просто не поверил самому себе!

Дело было в том, что произошло сразу после церемонии Открытия.

Когда я пафосно приказал Юниверсуму впустить в себя гостей, двери открылись, и эти гости в громадном количестве устремились в мою новосозданную Вселенную. И Архитектор в свойственной ему манере постоянных намёков «пожелал мне удачи». Я хотел было ему ответить, чтобы за себя волновался бы лучше, чем за меня, но опередила Юни, ответив ему, что справимся. Точнее, что справимся все вместе.

А вот дальше началось совершенно странное и абсолютно непонятное в вперемешку с непредсказуемым.

Помню странное сияние вокруг себя и образование чего-то, похожего на полупрозрачную сферу. Встревоженный голос Юни, грозный голос Дворецкого. Ледяной взгляд Архитектора, настороженный — Эла. И в какой-то миг меня рвануло назад и вверх, где я завис у потолка Наблюдательного Зала, барахтаясь в центре светящейся сферы, будто пойманный в капкан зверь.

Жуткие воспоминания… Толпа зрителей безмолвствовала и не предпринимала никаких действий, будто только они знали, что происходит и что со мной творится. Все эти крайне разнообразные, часто совершенно странные и абсолютно удивительные люди и нелюди спокойно и с нескрываемым любопытством наблюдали за моими, наверное, нелепыми и смешными попытками освободиться от непонятной напасти.