– Помоги встать…

Ильмера помогла брату принять сидячее положение. Голова слегка закружилась, имелась определенная слабость в теле, но все негативные ощущения быстро проходили. А как только все пришло в норму, он тут же почувствовал естественный позыв, связанный с переполненным мочевым пузырем.

– Так, Иля, мне нужно сбегать до одного места…

Девушка, понятливо хихикнув, помогла спуститься со стола и, достав из-под него пояс, богато украшенный золотыми бляшками с затейливой чеканкой (из-за чего он напоминал пояс римских легионеров имперского периода), с ножнами и ножом в них, протянула брату.

«Ну да, без воинского пояса за пределы помещения ни шагу, – вспомнил он. – Да и в помещении тоже, снимать его можно только ложась спать».

Для славян воинский пояс – это больше, чем элемент одеяния, на него много чего завязано, своеобразный паспорт и оберег.

Опоясавшись, согнувшись пополам и выйдя из полуземлянки, Рус понял, что немного ошибся с временем суток, но из-за туч и немудрено. Сейчас был не вечер, а утро.

Перед полуземлянкой обнаружил свою дружину из относительно молодых воинов с парочкой тридцатилетних старичков-десятников и сорокалетним дядькой Огнеславом (что являлся дядькой не только по своему статусу няньки, но и действительно был дядей, братом Пана, но только рожденным не от законной жены, а от наложницы), приставленным присматривать за данными отпрысками. Суровые лица с тревогой смотрели на своего предводителя.

– Со мной все хорошо… Сейчас кое-какие дела сделаю и все расскажу…

На лицах появились понятливые улыбки, кто-то хохотнул.

Сбросив излишек жидкости за землянкой (привычный туалет типа сортир отсутствовал как класс), Рус вернулся к дружине.

– Идемте к костру, – кивнул он в сторону огня в отдалении от капища, где дружина разбила лагерь и готовила еду.

Теперь стало понятно, почему так долго никого не было после его крика. К капищу оказалось не так-то просто пробиться через окружавшие поляну густые колючие кусты. Пришлось им бежать через проход.

Спорить никто не стал. Идя к выходу, заметил вышедшего из полуземлянки жреца его молодого помощника Богумила.

– Как он? – спросил Рус.

– Говорит с богами…

«Бредит, значит», – перевел Рус.

Спрашивать, что именно говорит, не стал, все равно не скажет, типа тайна, это если жрец вообще говорит членораздельно.

Дойдя до лагеря, разместились на шкурах вокруг костра, и снова дружинники уставились на него в ожидании. Рядом с Ильмерой стал крутиться пес с явной примесью волчьей крови. Та его потрепала по загривку.

Оружие Руса, кстати, оказалось здесь, в лагере, короткий меч и лук. Из доспехов кольчуга из крупных клепаных колец и цельный шелом без дополнительных элементов. Не густо в общем.

Выпив разбавленной вином воды из меха, что подала Ильмера на просьбу промочить горло, он начал говорить, благо пока шел, успел более-менее подготовиться. Зашел, что называются с козырей:

– Со мной говорил Сварог.

Утолявший в этот момент жажду Славян аж поперхнулся и закашлялся.

– Кха-кха… Как это?!

Остальные воины тоже выразили изумление.

– И что он сказал?! – с жадностью и восторгом спросила Ильмера и даже вцепилась в левую руку Руса, словно собираясь вырвать из него информацию, вздумай тот запираться.

– Он предупредил меня о большой опасности для нашего народа, что движется с востока.

– Кутригуры собираются напасть? – с некоторым удивлением спросил брат.

Кутригурами звался союз кочевых племен, обитавших за Днепром. Еще дальше на восток, севернее Азовского моря, по Дону кочевали оногуры, а южнее – утигуры. Все эти гуры вроде как протоболгары, по крайней мере станут ими, смешавшись со славянскими племенами, живущими на территории будущей Болгарии. Рядом с ними обитали савиры, а на юге в предгорьях Кавказа – аланы.

Про авар из славян пока никто ничего не слышал. Что до кутригуров, то славяне с ними сосуществовали уже длительное время, понятно, время от времени конфликтуя, ибо кочевники пытались перебраться на правый берег Днепра и расширить свои кочевья, ну и за рабами да скотом друг к другу наведывались. Так что некоторое удивление младшего брата Русу было понятно, не та эта информация, о которой будет предупреждать сам Сварог. Мягко говоря, не его уровень. Опасность привычная.

– Не совсем… Там, в далеких степях, за землями гуров, на северных берегах Каспийского моря появилось новое сильное племя, и они начинают давить оногуров и утигуров, а те, в свою очередь, наших соседей – кутригуров. Так что да, на этот раз вторжение кутригуров будет гораздо более напористым. Им просто некуда деваться, кроме как перебраться через Днепр и захватить наши земли под свои пастбища. Ибо наши пастбища сочны из-за избытка дождей, в то время как у них там наоборот многолетняя засуха…

Воины покивали с суровым видом. Что-то такое до славян доходило с купцами, но без подробностей. По крайней мере простые воины мало что знали, да и не интересовались по большому счету. Это дело Пана и прочих верховных вождей.

– Но если от кутригуров мы отобьемся, то вслед за ними придут их сородичи оногуры и утигуры. И вот вопрос, сможем ли мы отбиться уже от них?

– Сможем! – с излишней юношеской горячностью воскликнул Славян. – Мы сильнее и нас больше! Сколько они могут выставить воинов против нас? Две-три тьмы? Пусть пять, если поставят юнцов и стариков. А мы – в два, а то и три раз больше! Мы разобьем их и сделаем выживших рабами, а продав их ромеям, станем богатыми!