– Ты что-то сказал, Данилыч? – спросил Петр, сурово покосившись на графа.

– Я?.. Я говорю, мин херц, кто лучше рекрутов вышколит, ежели ни я, – заискивающе приподняв глаза, вкрадчиво произнес Меншиков. – Более-то – некому.

– То-та же, – унялся Петр.

Командиры обходили шеренги полков и указывали пальцем или кивком головы на отобранных:

– Энтого… того… и еще того – взять под перо.

Армейские писари тут же делали у себя соответствующие записи.

Немного погодя царь Петр, а за ним граф Меншиков двинулись вдоль шеренг солдат. Генералы пешим ходом последовали за ними. Царя верхом на лошади было заметно издалека. Обходя очередную шеренгу бомбардиров Преображенского полка, он иногда останавливался. Оглядывая солдат, царь сам старался увидеть в них то, что по мнению его должно быть присуще морским солдатам – отвагу и бесстрашие.

– Господин капитан-бомбардир, дозвольте обратиться? – неожиданно послышался выкрик из второй шеренги солдат Преображенского полка, мимо которого двигался царь.

Петр остановился и неторопливо обернулся.

– Кто посмел? – грозно возмутился генерал-лейтенант Чамберс, следовавший за царем.

– Иван Турков, ваше превосходительство! – также громко отозвался солдат, задрав голову в небо.

– Выйти из строя! – приказал Чамберс.

Из строя на три шага вперед вышел невысокий, среднего роста, коренастый солдат средних лет.

– Да ты как посмел, солдат? – продолжал возмущаться генерал.

– Погоди, Иван Иваныч, – прервал его царь.

Он повернул лошадь и, приблизившись к гвардейцу, окатил его холодным взглядом с головы до ног.

– Ну, говори, солдат, – с любопытством произнес царь.

– Господин капитан-бомбардир, прошу вашего дозволения быть записанным в полк морских солдат! – стоя на вытяжку и высоко задрав голову, громко отчеканил солдат.

Петр ухмыльнулся и утвердительно произнес:

– Ты ростом не вышел, солдат.

– Зато в руках силен, господин бомбардир, да в ногах крепок, – настаивал на своем гвардеец.

– Силен, говоришь… – глаза царя сверкнули азартом. – А с царем своим совладаешь?

– Может, не стоит, господин бомбардир? – осторожничал гвардеец.

– Мало что дерзок, так ты еще и духом слаб? – прикусив ус, начал хмурить брови царь.

– Петр Алексеич, дозволь… солдата энтого проверить? – вдруг послышались слова Меншикова.

Петр удивленно посмотрел на графа.

– Алексашка, казнокрадством заниматься и меряться силами с гвардейцами Преображенского полка есть ни одно и тоже.

– То наговоры пустые, государь, злые языки. А что же до гвардейца сего, так я ни сам, государь, есть кому проверить хвастовство евоное. – Граф слегка обернулся и через плечо крикнул: – Федька!

– Тут я, ваше сиятельство! – с легкой хрипотцой откликнулся находившийся среди генералов унтер-офицер.

Царь Петр окинул оценивающим взглядом меншиковского унтер-офицера. Это был крепкий, широкий в плечах, высокомерный, средних лет мужчина. Одобрительно кивнув, царь повернулся к гвардейцу.

– Свалишь его с ног, – твоя воля, солдат, но ежели ни свалишь – в железо одену за дерзость этакую да хвастовство. – И царь махнул рукой.

Унтер-офицер ловко скинул с себя епанчу, с бравадой подошел в упор к солдату и крепко схватил его за грудки. Гвардеец своими руками тут же обхватил руки унтер-офицера, скрутил их в замок, затем изловчился, схватил его за мундир, приподнял и с полуоборота швырнул на землю. Унтер-офицер, словно мешок картошки, рухнул навзничь.

– Ух! – вскрикнул, скривившись, царь. – Кажись, больно ему пришлось.

Гвардеец протянул руку унтер-офицеру, чтобы помочь тому подняться. Но тот от помощи отказался. Встав и отряхнувшись, унтер-офицер, виновато опустив голову, исподлобья зыркнул на Меншикова.

Граф гневно бросив взгляд на своего подопечного, недовольно фыркнул в его сторону:

– Пшел прочь.

Петр сурово посмотрел на гвардейца и, сменив гнев на милость, слегка улыбнулся:

– Солдат, повтори имя свое.

– Иван Турков, господин капитан-бомбардир! – отчеканил гвардеец.

Царь повернулся к генералу-лейтенанту Чамберсу.

– Иван Иваныч, в морской полк его. Но прежде батогов ему с дюжину за нарушение субординации.

Подмигнув солдату, Петр двинулся вдоль шеренги Преображенского полка дальше.

– Встать в строй! – недовольным голосом скомандовал генерал Чамберс не скрывающему улыбки солдату и следом вполголоса выругался: – Черт знает что.

Спустя два дня царь Петр в своем полевом шатре вновь собрал военный совет. Среди генералов и других военачальников находились верные с давних времен слуги царя бомбардиры Преображенского полка сержант Михаил Щепотев – тридцати лет от роду, худощавый, крепкого телосложения, ладно слаженный голубоглазый блондин, – и того же возраста темноволосый Автомон Дубасов. Оба гвардейца были ростом под стать царю, только в плечах раза в два шире.