Я хотела остановить их и вырвать сосуд из рук ребёнка. Но Мариам уже начала помогать ей спускаться по лестнице. Билара доверяла Мариам как своей родной матери. Было бы бессердечно забрать сосуд у девочки. Пока я была к этому не готова.

Когда они скрылись из виду, я кинулась к Эдале.

— Как можно убить джинна?

Она приподняла брови и плюхнулась на лавку, покрытую подушками.

— Надо убить хозяина и сжечь сосуд, когда внутри него будет находиться джинн.

Похоже, она пришла к тому же самому заключению, что и Саалим.

— Если это именно то, что мы должны…

— Да.

Ее глаза заблестели от слёз. Она закрыла их.

Указав в ту сторону, куда ушла Билара, я сказала:

— А мы уверены, что она не хозяин Касыма? Почему тогда Билара всё ещё носит с собой эту коробку? — сказала я, почти задыхаясь.

Что если нам придётся убить ребенка?

Эдала потёрла глаза. Её лицо сморщилось, подтвердив мои подозрения.

— Ты знала, что они готовили специальный яд? Если мать выпивала его, ребенок рождался таким. Идеальный хранитель для джинна. Радуйся, что ты не видела детей в той пещере. Их выводили, чтобы сделать из них хранителей, — её лицо сделалось суровым. — Теперь они не смогут этого делать.

— Если мы не знаем, кто его хозяин, как мы можем уничтожить джинна, — даже я не могла произносить имя её брата вслух, когда мы говорили о его убийстве, — не причинив вреда Биларе?

— Касыму нужен новый хозяин.

Эдала уставилась на полки позади меня. Может быть, она смотрела на свой совместный портрет с Тамамом?

— Я легко смогу забрать сосуд, когда мы будем готовы, но коробка запечатана. Я не смогу её открыть.

— Запечатана?

— Она не открывается как обычная коробка. Всё гораздо сложнее.

Раздались шаги, и когда я повернулась к лестнице, я была удивлена увидеть Тамама. Ему было так же неловко увидеть меня.

— У нас есть время, — сказала мне Эдала, выпроваживая меня. — Сегодня ни о чём не беспокойся. Мы начнём беспокоиться, когда они прибудут.

Когда я обернулась, я увидела, как Эдала обхватила Тамама за талию.

***

На столе в обеденном зале стояли подносы и миски с едой. Мой желудок заурчал, поэтому я задержалась там.

Когда я закинула кусочек лепешки в рот, чья-то тень пересекла балкон. Саалим стоял там совсем один.

— Что ты тут делаешь? — спросила я.

Его локти были прижаты к перилам, а взгляд был прикован к морю.

Он посмотрел на лепешку в моих руках.

— Подозреваю, то же, что и ты.

Уголок его губ приподнялся, когда он проследил за тем, как я на цыпочках подошла к краю балкона. Как бы долго я ни жила во дворце, я никогда не смогла бы привыкнуть к тому, чтобы парить в небе. Внизу я увидела людей, которые заходили в дома и выходили из них, или шли по улицам. Несколько человек указали на Саалима, один даже помахал ему. Саалим не заметил этого, а если и заметил, то проигнорировал его

— Каково это… жить вот так? — я указала вниз на людей.

Он задумался, а затем сказал.

— В основном, одиноко.

Я раскрыла рот.

— Но вокруг тебя столько людей. Столько друзей…

Я вспомнила о своей жизни во дворце отца. Я бы никогда не назвала её одинокой.

— Они мне не друзья. Им платит дворец и народ Алмулихи за то, чтобы они здесь находились.

Он скрестил руки и облокотился бедром о перила.

— Я могу доверять лишь очень немногим, чьё нахождение здесь связано не только с моим статусом короля.

Мне захотелось расплести его руки, обернуть их вокруг себя и повторить то, что сказала Эдала: «Сегодня ни о чём не беспокойся».

— Ты можешь доверять мне.

Он рассмеялся.

— Да. Если бы тебя заботило, что я король, ты не была бы такой дерзкой всё это время.

Мне хотелось, чтоб его глаза всегда сияли так же ярко. И чтобы они выбрали меня. И они это сделали.

— Может быть, это часть моего плана. Я ведь эксперт по части того, чтобы обращать на себя внимание мужчин.

Я качнула бёдрами и пошла от него прочь.

— Ты жестокая, — сказал он, направившись следом за мной.

Сжав мои плечи, он наклонился ко мне и прошептал:

— Теперь это выглядит ещё более жестоко, так как мои руки уже знакомы с этими бёдрами.

Внутри помещения несколько слуг повернулись в нашу сторону. Но они, как всегда, не выказали своего удивления.

— Когда ты ведёшь себя так, мне хочется схватить тебя и закинуть на плечо, — почти зарычал он.

Я рассмеялась, как ахира, но на этот раз моё желание — моя любовь — были настоящими.