Виктор достал специальный лист бумаги для небольших записок, который можно было сложить конвертом и послать лишь с одной печатью, и написал: «Люблю тебя, буду в семь». Затем отправил конвертик в контейнер для корреспонденции, а на крышке его указал адрес: «Александровская улица, дом12/А». Виктор нажал на красную кнопку (оплата за счет отправителя), что была на боковой панели управления, и контейнер мигом улетел по трубе в распределительный почтовый пункт. Потом какое-то время Виктор пребывал в полной тишине один, словно в оцепенении. Без мыслей, без переживаний, лишь бы убить время. Спустя полчаса он взглянул на настольные часы – они показывали 13:34. Как бы ни хотелось, но пришла пора спускаться вниз – обедать и готовиться к приему.

Полное имя ему было Виктор Дезир – так он был известен в обществе, под этим же именем работал и публиковался. Был он сложения атлетического, но не мускулистого, скорее худощавого, ростом – чуть выше среднего (около ста восьмидесяти сантиметров); носил усы, закрученные кверху, лицо же брил, было оно, кстати, приятным на вид, несколько квадратным, и волосы имел не по возрасту: густые, темно-русые, с идеальной линией, как у подростка, – и это в его тридцать девять лет. Если коротко (представится еще возможность расписать его подробно), то последние четыре с небольшим года занимался писательством – выпускал как научно-исследовательские, так и художественные работы, давал лекции по своему профессиональному профилю на факультете географии в Садд-Скаладийском университете. С недавних пор занялся театральной режиссурой. Зарабатывал вышеперечисленным неплохо (по восемьдесят – сто тысяч алийских кредитов в год), однако основной свой капитал скопил иным трудом, но о нем позже.

По меркам Алийской Империи и всей Бонумы (так называется западный материк и приближенные к нему острова), Виктор Дезир был человеком весьма состоятельным, справедливо сказать – богатым. А потому и был вхож в «высший свет». Но и о популярности его не стоит забывать: имя его как автора было известно по всей Империи, а также и в соседнем Фармане, Нор’Ляндии, Илитии, Рувне, и шло стремительно дальше по всей Бонуме.

И как человек богатый, Дезир имел собственный особняк, со всеми первоклассными удобствами, на Илитской улице, в пределах центра Садд-Скалади. Его дом стоял на углу, высотой был в три этажа, с крытой стеклом террасой. Возведен был из красного кирпича, фасад был выложен хитро, но со вкусом, окрашен в теплый шоколадный цвет.

Как раз кстати, Виктор спускается из своего кабинета, в гостиную, и вслед за ним можно оглядеть антураж и детали интерьера дома.

Сам хозяин занимал второй и третий этаж: на третьем он обустроил себе кабинет и трофейную, через которую можно было выйти к верхней галерее, второй же использовал как жилое пространство. Нижний этаж был отведен для приема, слуг и служебных помещений (кухня, гардероб, прачечная и прочие). В целом дом был просторным и светлым, потолки – высокими, помещения – свободными.

Мебель и отделку он оставил такой же, какой приобрел у бывшего хозяина особняка – молодого наследника одного видного архитектора с известной фамилией; сам же наследник пребывал в бедности, а потому был вынужден оставить родовое гнездо и передать его Дезиру за приличные сто семьдесят тысяч кредитов, но весьма скромные относительно реальной рыночной стоимости (по примерным оценкам, около двухсот пятидесяти тысяч). Так как внутренним убранством занималась семья еще прошлого века, внутри дом выглядел консервативно, но со вкусом. Мебель и полы были преимущественно из красного дуба, стены – белого, зеленого, янтарного цветов. И на каждом этаже было несколько деревянных лавок, лакированных и без обивки. Картин было не счесть, а вот скульптур, декоративных сосудов и прочего напольного в доме почти и не имелось.

Виктор спустился в гостиную, там его уже ожидал дворецкий. Помимо дворецкого, Виктор нанимал кухарку, повара, прачку, горничную.

– Кушать изволите, сударь? – спросил дворецкий, звали его Родионом.

– Да, пожалуй. Все готово?

– Безусловно, сегодня повар приступил к готовке на час раньше, ибо осведомлены, что уезжаете вы сегодня из дома рано и до самой ночи.

– Благодарю.

Со слугами Виктор обращался приветливо, и даже учтиво. Ни деньгами, ни словами никогда не обижал.

На обед подали кролика в сметане, но сперва хозяин дома откушал аппетайзер в виде оливковых канапе с сыром и бокал воды, к самому кролику открыли бутылку столового вина (Виктор выпил один бокал), а завершал трапезу десерт – медовый тортик.

– Гарина, – окликнул Дезир свою горничную, – готовь, пожалуйста, ванную. Родион, свой сегодняшний внешний вид я полностью доверяю тебе.

– Будет исполнено в лучшем виде, сударь.

После обеда Виктор принял ванную. Нельзя не обратить внимания на его татуировку, саму по себе столь несвойственную персоне его социального положения (все мы тут люди приличные и не стали бы подглядывать да разглядывать человека в ванной, но об этой татуировке следует сказать, так как в жизни Виктора она имела чрезвычайное значение, но и этому еще будет время; а если только о внешнем виде – это была змея, ползущая поперек позвоночника, на верхней части спины).

Когда Виктор закончил водные процедуры и вошел в свою почивальню, там его уже ждала подготовленная, выглаженная одежа и Родион с бритвенными принадлежностями в руках. Дезир уселся в кресло, дворецкий приступил к бритью.

– Что в газетах сегодняшних пишут? – разбавил тишину Виктор.

– Вас какая рубрика интересует, сударь? Городские новости, новости страны, международные новости, экономика, искусство? – непринужденно, но с тактом ответил дворецкий, не отвлекаясь от щетины господина.