— Он отдал мне половину залога, Бо. Это то, что мне причиталось, так что это то, что я взяла. Ты можешь сам отвечать за свою половину.

— Бо… — Элла зовет его с середины широкого прохода, но он просто протягивает ей руку.

— Господи, Шарли! Ты должна была забрать весь чек, чтобы я мог получить свою долю. Ты просто… тьфу!

Примерно на середине этого предложения до меня доходит, что мне больше не нужно стоять рядом и слушать его. Я больше не принадлежу ему и ничем ему не обязана. Поэтому, прежде чем он успевает закончить то, что говорит, я разворачиваюсь и ухожу.

Я не ругаюсь на него и не говорю ему, какой маленькой и глупой он заставляет меня чувствовать себя. Но мне приходится сдерживать слезы, когда я добираюсь до выхода из торгового центра, слыша, как он кричит мне вслед.

Когда я остаюсь одна, мне становится немного легче.

Однако его голос все еще звучит в моей голове, постоянно напоминая мне, какая я неудачница.

Эмерсон

Я был готов к тому, что Шарлотта появится у меня дома в тех же черных ботинках, в которых я видел ее уже дважды.

Я был готов к тому, что она будет неуклюжей и нервной.

Я даже был готов к тому, что она опоздает.

К чему я не был готов, так это к тому, что она появилась на пять минут раньше в почти прозрачной блузке и черной юбке-карандаш, от вида которой у меня зачесались руки.

Крайне неуместно так смотреть на свою секретаршу и бывшую девушку сына, я знаю, но в свою защиту скажу, что я не привык иметь в своем офисе плутовскую сотрудницу.

Желание увидеть ее стоящей на коленях в этом наряде чертовски болезненно.

— Доброе утро, — говорит она, входя в мой дом в 8:55 утра.

Мой взгляд останавливается на ее темно-красной помаде.

Она что, пытается подшутить надо мной?

— Доброе утро, — ворчу я.

Ее каблуки цокают по мраморному полу, когда она следует за мной в дом.

Указывая на шкаф в прихожей, я показываю ей, куда положить вещи.

— Куртка?

— О, — заикаясь, произносит она, начиная сбрасывать тяжелое шерстяное пальто.

Положив руку ей на плечо, я останавливаю ее и мягко заставляю повернуться.

Когда она поворачивается ко мне спиной, я снимаю пальто с ее крошечного тельца, позволяя своему взгляду задержаться на мягких волосках, касающихся ее шеи сзади.

После того, как я вешаю ее куртку на вешалку, она оборачивается, и мой взгляд сразу же опускается вниз, останавливаясь на ее груди.

Я был неправ. Рубашка почти не прозрачная… Она полностью прозрачная, а под ней черный кружевной лифчик. Что случилось с девушкой, катавшейся на роликовых коньках, или с той, что была одета во все черное на днях?

Это похоже на засаду, к которой я не был готов.

— Кофе? — Спрашиваю я, потому что мой разум, кажется, зациклился на неубедительных фразах из одного слова.

— Нет, спасибо.

— Тогда заходи, — отвечаю я, слегка кладя руку ей на поясницу, а другой указывая в сторону моего кабинета.

Мне все время приходится держать себя в руках. Ее удивительное появление сегодня сбило меня с толку. Как бы я ни старался оставаться естественным и вести себя как обычно, я продолжаю считать свои действия слишком откровенными и слишком сексуальными.

Это не то, к чему я стремлюсь.

Она всего лишь секретарша. Не саба. Это не сцена. Очисти голову, черт возьми.

Указав ей на стул перед моим столом, я вручаю ей пакет, который Гаррет дал мне, чтобы она заполнила расчеты заработной платы.

Мэгги устроила небольшой скандал из-за того, что я нанял нового сотрудника, но я верю, что мы найдем место в бюджете. В конце концов, мне нужна секретарша — настоящая секретарша, а Мэгги слишком занята, управляя всеми нами, чтобы выполнять ту работу, которая мне здесь нужна.

— Значит, ты работаешь из дома? — Спрашивает Шарлотта.

— Да, мы все работаем так в данный момент. Прямо сейчас строится новое здание.

— О, это захватывающе.

Я сдерживаю ухмылку, представляя план нового здания с клетками, сценой и полностью оборудованными отдельными комнатами. Да, это волнующе, но я не собираюсь обрушивать на нее все это прямо сейчас. Лучше всего облегчить ей задачу.

— У тебя есть какие-либо вопросы о компании? — Спрашиваю я.

Ее глаза расширяются.