Как, черт возьми, такая блестящая, красивая девушка может так плохо думать о себе?

Этот кусок дерьма, ее отец, никогда не хотел относиться к ней должным образом, так что теперь она, похоже, не может смириться с мыслью, что она чего-то достойна. Хотел бы я прямо сейчас встретиться лицом к лицу с этим ублюдком. Я бы хотел надрать ему задницу за то, что он сделал с Шарлоттой и Софи.

— Что ты хочешь сделать с сегодняшним составом? — Спрашивает Гаррет, пока я стою в офисе и просматриваю контракты.

— Сколько у нас есть? — Спрашиваю я.

— Семь.

Черт. Это наш первый аукцион, самое ожидаемое событие в клубе, по словам пиар-фирмы. Они бредят этим с тех пор, как было объявлено об открытии клуба, и это здорово, но еще этот гребаный следователь по уголовным делам дышит нам в затылок.

Девушки продают с аукциона свое время, а не секс. По крайней мере, не публично. То, что они делают во время свидания, зависит только от них.

Семь немного уныло для нашего первого аукциона.

— Поговори с девушками, которые у нас есть. Может быть, у них есть какие-нибудь знакомые. Увеличь их долю до шестидесяти процентов, и давай нацелимся хотя бы на дюжину, — говорю я, надеясь, что этого достаточно.

— Ты знаешь… — отвечает Гаррет, прислоняясь к дверному косяку.

Волосы у меня на шее встают дыбом, как будто я уже знаю, какую гребаную идею он собирается озвучить.

— Я имел в виду то, что сказал о Шарлотте.

— Нет.

Он немного выжидает, прежде чем добавить:

— Ты звучишь ужасно защищающие…

Я поднимаю глаза и свирепо смотрю на него. Обычно я ничего не скрываю от Гаррета. Мы дружим уже много лет, но раньше у меня никогда по-настоящему не было секрета, который можно было бы хранить. Я даже не уверен, что хорошо держу этот.

— Ей всего двадцать один.

— Им всем практически по двадцать один.

Я занимаю себя тем, что притворяюсь, будто на самом деле читаю эти контракты, которые держу в руках, методично просматривая бумаги.

— Эмерсон Грант… ты привязываешься?

— Прекрати, — бормочу я.

Он поднимает руки вверх, сдаваясь.

— Отлично. Ты не обязан мне ничего говорить. Просто позволь мне вывести ее на сцену… продать с аукциона час ее времени сегодня вечером. Если она согласится, конечно. Мы с тобой оба знаем, что она соберет хорошую компанию, не говоря уже о больших деньгах.

Дело не в деньгах. Но что-то в том, что он только что сказал, заставляет меня задуматься.

Сегодня вечером Шарлотта привлекла бы к себе много внимания. Возможно, тогда она наконец увидела бы то, что вижу я. Но я, очевидно, не могу позволить кому-либо выиграть час с ней. И я сразу же думаю о нашем самом богатом члене…

— Ронан Кейд будет здесь сегодня вечером?

— Ты можешь на это рассчитывать, — отвечает Гарретт.

Блять. Это обойдется мне в целое состояние.

— Запиши ее, — быстро отвечаю я.

— Тебе не кажется, что я должен сначала спросить ее?

— Я поговорю с ней, — рявкаю я, вылетая из офиса.

——

Шарлотта помогает Мэгги набивать конверты для мероприятия. Девочки о чем-то болтают, и я замечаю, как улыбка Шарлотты исчезает, и она выпрямляется немного выше, когда я приближаюсь.

— На пару слов, пожалуйста? — Говорю я, жестом приглашая ее следовать за мной в отдельную комнату, где мы сможем поговорить.

В ту минуту, когда я запираю нас, я осознаю свою ошибку. Ее глаза загораются, когда она, разинув рот, смотрит на черную шелковую кровать с наручниками, шелковыми галстуками и веревками, свисающими со стены.

— Я думала, ты был слишком занят сегодня… — Говорит она, поворачиваясь ко мне и проводя руками по моей груди.

Черт, я слишком занят, но то, как она сейчас реагирует на эту комнату, заставляет меня подумать, что я мог бы просто плюнуть на работу, на мероприятие, на всю свою гребаную работу в данный момент. Я бы хотел увидеть ее красивую бледную кожу на этом черном шелке, привязанную к этой кровати, позволяющую мне делать с ней безбожные гребаные вещи.

— Нет, — говорю я, качая головой. — Я привел тебя сюда, потому что мне действительно нужно с тобой поговорить.

— О, — отвечает она, отстраняясь, но я не позволяю ей оторвать от меня руки.

Возможно, нам нужно поговорить, но мне все равно нужно прикасаться к ней. Схватив ее за локти, я притягиваю ее к себе.

— Сегодня вечером ты будешь на аукционе, — говорю я, словно срывая повязку.

Она напрягается, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Я не могу…

Ведя ее назад, пока ее ноги не упираются в кровать, я осторожно толкаю ее, пока она не ложится, и накрываю своим телом ее. Я не могу трахнуть ее сейчас, как бы сильно мне этого ни хотелось, но позже будет время немного повеселиться здесь.