Шрифт:
Он ныряет за линию ворот и выбивает мяч на землю, когда стадион взрывается радостными криками. Даже репортеры вокруг меня аплодируют, и я не могу удержаться, чтобы не подпрыгнуть, крича во всю силу своих легких.
Глаза Акеа обшаривают трибуны, а затем останавливаются, когда находят меня. Он поднимает руку и указывает на меня, и я чувствую, как внутри расцветает жар.
Но он на этом не останавливается. Его товарищи по команде приходят отпраздновать вместе с ним, но он срывается с места, снова направляясь прямо ко мне.
Он запрыгивает на трибуны и взбегает по лестнице, а мое сердце колотится в предвкушении. Я ахаю, когда он запрыгивает в ложу для прессы и заключает меня в свои большие потные объятия.
Я бросаю взгляд на огромную ширму позади него и вижу свое потрясенное лицо и покрасневшие щеки, когда он притягивает меня для поцелуя.
Он прижимается своими губами к моим и объявляет мой рот своим. Зал взрывается такими громкими возгласами, что у меня болят уши. Я знаю, они все смотрят это на огромном экране. Я знаю, что должна смутиться и отстраниться, но я этого не делаю. Это слишком приятно.
Его хватка на моей талии крепче, когда он удерживает меня на месте. Это грубый настойчивый поцелуй, который заставляет меня растаять в его объятиях.
Так возбуждает, что самый желаемый мужчина в Новой Зеландии берет мой рот на глазах у всех.
Его большие руки поднимаются к моим щекам, и он обхватывает мое лицо своими грубыми ладонями, когда наши языки сплетаются, а напряжение нарастает.
Толпа наэлектризована. Люди кричат и подбадривают нас бурными аплодисментами. Фейерверки взлетают с крыши стадиона и взрываются в небе, когда он просовывает свой язык глубже.
Его поцелуй вызвал фейерверк. Настоящий, не метафорический, честный фейерверк.
Черт возьми. С этим мужчиной я не могу даже…
В глубине души я знаю, что это потому, что они забили, но такое чувство, что это из-за этого поцелуя.
Когда он отстраняется, у меня кружится голова, и я хватаюсь за его толстое предплечье, чтобы не упасть.
Он поднимает меня, наклоняется, пока наши глаза не оказываются на одном уровне, а затем заглядывает мне глубоко в глаза. У меня перехватывает дыхание. Я теряю дар речи. У меня нет ничего.
— Приходи ко мне после игры.
Я просто облизываю губы и киваю.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Зоуи
К концу игры у меня пропадает голос.
Mostly Grays в основном возвращаются и выигрывают со счетом 145:17, а Акеа набрал более половины очков. Каждый человек на трибунах вскакивал на ноги и кричал, вопил и умолял его продолжать. Но он боролся только за то, чтобы произвести впечатление на одного человека на сорокатысячном стадионе…
На меня.
С каждым разрушительным подкатом и сильным игроком, которого он выставлял, мои крики становились все громче, пока в горле не охрип настолько, что голос вообще пропал.
Я спешу в раздевалку с широкой улыбкой на лице. Моя походка подпрыгивает, и я не могу не улыбнуться всем празднующим фанатам, мимо которых я прохожу.
Может быть, регби не так уж и плохо.
На этот раз я собираюсь действовать более профессионально. Я не собираюсь поддаваться очарованию Акеа. Я собираюсь отказаться от чего-либо сексуального.
Я говорю себе все это, но я уже такая мокрая.
Этот поцелуй потряс меня до глубины души, и он до сих пор сотрясает меня.
Я показываю свой пресс-пропуск охраннику и проскальзываю в заднюю часть стадиона, куда болельщикам вход воспрещен. Здесь тише, и я могу немного легче думать. Мне приходит в голову идея.
Мир не знает Акеакамаи. Он не дает интервью. Он не общается с журналистами.
Но он поговорит со мной.
Я познакомлю мир с легендой, с великим человеком, скрывающимся за всем этим. Мир хочет знать. Я хочу знать.
Я хочу знать все об этом человеке, который превратил меня в настоящую фанатку Акеа.
Поднимаясь в раздевалку, я достаю телефон из сумочки и начинаю записывать свои мысли.
— Стадион выкрикивал его имя. Акеа! Акеа! Акеа! Сорок тысяч человек — все в гармонии. И все благодаря ему. Салуни установил рекорд по количеству очков в тот день, став первым игроком в истории, набравшим более пятидесяти очков на стадионе "Маркус". Это было потрясающее зрелище, и у меня было…