— ДНК, — предположил я.

­— Верно! ДНК! Блин, а ты умный… — протянула она. — Куда поступать собираешься?

— Ты про девочку закончи сначала, —­ напомнил я.

— Ну опознание по ДНК. Проверят и там скажут, стала она одной из жертв или же сбежала.

— Куда?

­— Да куда-нибудь в трущобы, — пожала Энгли плечами. — Мало ли нас убегает…

Трущобы… Я слышал о том месте. Город в принципе делился здесь на центральную часть, спальную, как её называли местные, и трущобы.

В центральной части города я ни разу не был, пусть и видел издали те небоскрёбы. Не сравнить с небоскрёбами Терры в десятки километров, но тем не менее. Там было всё по высшему разряду, как мне рассказывал Гинзи, мечтающий там работать. Технологии, власть, деньги.

Мы же находимся в спальных районах города — там, где живёт простой люд. Всё стандартно, всё обычно. Невысокие дома, множество дворов.

И трущобы. Я знавал настоящие трущобы, улицы, одетые в металл, которые находились на самом дне застройки городов, у самой земли и ниже. Последние ярусы, куда не пробивается луч солнца, где вечно гудят трубы и гонят воздух вентиляторы, чтобы тот не застаивался. Некоторые не могут представить, каково там жить, среди людей, которые погрязли в ереси и готовы на любую мерзость. Там убивают просто потому что, и ограбят из-за того что.

Сомневаюсь, что здесь есть подобное, однако взглянуть было интересно. Где трущобы — там запрещённый товар. И так получилось, что мне он был нужен.

— А ты не сбежала, — заметил я.

— В трущобы? Зачем? Меня и здесь неплохо кормят. И люди интересные попадаются, с которым можно пообщаться…

Энгли пододвинулась поближе, притёршись ко мне плечом.

— А ты сам из трущоб, я так понимаю?

— Возможно, — не стал ни подтверждать, ни отрицать я. Она восприняла это по-своему.

­— Я так и знала, — улыбнулась Энгли. — Эти сопляки и рядом с тобой не стоят. Сразу видно, кто жизни хлебнул, а кто маминого молочка.

И захихикала, будто сказала что-то очень остроумное. Я смешного ничего не видел в этом. Однако в этот момент решил напрямую ударить её в лоб вопросом. Возможно, это поможет если не спровадить, то заставить смутиться и заткнуться её.

— Энгли, я могу задать личный вопрос? Почему ты лезешь ко мне?

— Лезешь? Звучит грубовато, — надулась она.

— Звучит так, как есть. Ты бы не могла просто не трогать меня?

— А… если я скажу нет?

Есть много способов избавиться от человека, но слов и намёков она не понимает. Отлично бы подошёл физический метод убеждения, однако у Энгли будет рычаг давления и манипуляций, а, значит, нельзя ей такого давать. А учитывая, как на меня смотрит директор этого не самого приятного места, мне бы хотелось как можно меньше иметь на себя компромата. И едва я дам повод, он может позвать хранителей закона, и никто не знает, что они смогут найти на меня.

Я отвернулся к еде. Игнорирование будет наилучшим решением. Человеку достаточно быстро надоедают его увлечения, и я уверен, пройдёт время, и эта девушка отстанет от меня.

А Энгле тем временем воровато оглядывается. Народу было немного, большинство позавтракало и вернулось в комнаты готовиться к занятиям. Здесь было человек пять, что сидели по разным углам. По большей части забитые дети, которые боялись есть со всеми в зале.

Энгли задумала глупость — это видно по её лицу.

— А знаешь что? —­ внезапно спросила Энгли.

— Что? — спросил я, продолжая завтракать.

— Ты можешь посмотреть на меня?

Посмотреть?

Я посмотрел.

А через секунду этот источник ереси наклонился и поцеловал меня в губы. Я едва успел дёрнуть головой назад. Могу поклясться, что она пыталась засунуть мне язык в рот. Какая мерзость, меня сейчас вырвет…

При этом девушка успела засунуть руку ко мне в брюки и сжать мою нижнюю часть. Не сильно, даже осторожно, с какой-то нежностью, но тем не менее я всё равно напрягся. Быстро перехватил её за кисть и вытащил из своих штанов. И с лёгким неудовлетворением заметил, что у меня начал подниматься.

Меня пытаются соблазнить.

Я знаю, что такое секс, я знаю, откуда и как берутся люди, и знаю, что такое семья. Однако космодесантники редко вели отношения с женщинами и редко любили. Настолько редко, что это было синонимом слова «никогда» за редким исключением. Наше сердце всегда должно быть занято любовью к Империи и Императору, которых хранит и направляет нас. Мы непоколебимый щит Империи, который не совратит ни богатство, ни разврат. А размножение — это удел простых людей, которые больше ни на что не способны.