Послышался мелкий кашель, Оборотень затрясся. Эй, он угорает, что ли?

— Всё меняется, парень. Скоро я выйду на свободу… когда погаснет свет.

— Свет не погаснет, — сказал я с уверенностью, которой не ощущал. — На станциях работают дурни с промытыми мозгами. Им даже конец света не помеха. Я там был, так что знаю. Понял, Оборотень?

— Мы не просто Оборотни, дурак! — В голосе твари прорезалась ненависть. — Мы — Жрецы!

— Какие еще Жрецы?

Оборотень не спешил отвечать.

Я стоял с автоматом над ямой, в которой сжался черный монстр, а сверху нас освещали светодиодные лампы. Инструменты на полках были разложены как по линейке.

Внезапно с разрывающим уши визгом оборотень будто взорвался — вылетел наружу спиной вперед, повернув голову на 180 градусов, зубастая пасть распахнулась. Глаз и носа не видать, сплошная чернота.

Я зажмурился и трижды нажал на спусковой крючок. Прогремели выстрелы, и чудище с шумом обрушилось назад в яму. Открыв глаза, я увидел, как тело Оборотня ссыхается на глазах, превращаясь в пепельно-серую мумию. Акульи челюсти выступили вперед, разорванная пулями голова откинулась назад, и Оборотень издал сиплый вздох.

Матерясь сквозь зубы от пережитого страха, я вышел из гаража и захлопнул дверь с раскуроченным замком. Влада обнимала кошку в прихожей, широко раскрыв глаза.

— Мы нашумели, — буркнул я. — Поедем отсюда, а то еще гости заявятся.

***

Когда мы выезжали из города, у меня громко и недовольно забурчал желудок. Шла вторая половина дня, а я еще не обедал. Влада с Котейкой тоже, но они помалкивали. После того, как Котейку чуть не слопал Оборотень — если тварь вообще собиралась жрать кошку, — Влада не выпускала любимицу из рук. Сидела, нахохлившись, в джинсах и толстовке, в которые переоделась по моему указанию, держала кошку на коленях, хмуро таращилась в окно.

Перекусить бы надо. Вот отъедем от города подальше, сделаем привал. Чем дольше я путешествовал, тем яснее понимал, что в бывших населенных пунктах — город это, поселок или деревня, неважно, — очень опасно. А в чистом поле хорошо, вот только скучно.

За все дни движения на юг, я привык уже, что трасса абсолютно пуста, за исключением брошенных машин, из которых я временами сливал бензин. В зеркало заднего вида в последнее время уже и не смотрел.

Тем неожиданнее стал для меня автомобильный сигнал позади. Я подпрыгнул от неожиданности и, вместо того, чтобы посмотреть в зеркало, как и подобает нормальному водителю, резко оглянулся — аж шея хрустнула.

Нас догонял, мигая лупоглазыми фарами, серый гоночный автомобиль.

Первое побуждение было — утопить педаль газа в пол и умчаться за горизонт. Я глянул вперед — впереди из-за близости города много авто, надо их объезжать, к тому же дорога виляет между холмами… Не сумею, улечу в кювет. Я же не Вин Дизель какой-нибудь.

Был бы один, попробовал бы… Или нет?

Я включил правый поворотник и припарковался на обочине, как законопослушный гражданин. Схватил автомат, торопливо перекинул ремень через голову. Велел Владе сидеть на месте и вылез наружу.

Преследователь аккуратно встал позади, словно мог помешать дорожному движению, напоследок газанул — двигатель мощно взревел. Да, от погони я бы не ушел… Марку и модель я узнал: Порше 911 Турбо. Мы с друзьями когда-то увлекались гоночными тачками. Это сколько он бензина жрет? Больше, чем мой джип, поди…

Я не спешил отходить от внедорожника — если начнут палить, спрячусь. Солнце отблескивает на лобовом стекле — водителя не разглядеть.

Дверь Порше откинулась, на асфальт опустились ноги в белых кроссовках, прямо как в кино. Потом водитель выпрямился, и я увидел женщину лет тридцати или чуть помоложе. Высокая, плечистая, некрасивая, но улыбающаяся. На ней была расстегнутая кожанка, на шее висит куча бус и цепочек с бляхами. На шее синеет татуировка в виде каких-то готических букв. Короткие волосы выкрашены в синий цвет, но корни мышиного цвета уже проглядывают.

Эта особа почему-то напомнила мне Матерь, но чутье молчало. Я не чувствовал Матерь, это была обычная женщина.

Вроде бы на поясе ее брюк болталась кобура, но куртка ее скрывала. В любом случае в руках гонщица никакого оружия не держала. Поэтому я вышел из укрытия, но автомат не опустил.

— Привет! — крикнула она, продолжая улыбаться и приподнимая руки. Зубы у нее вылезали вместе с деснами, как у лошади. Лучше б не улыбалась… — Не стреляй, я не враг!

— Чего тебе надо? — невежливо спросил я. — Нам и друзья-то особо не нужны.

— Я вас заметила минут пять назад, когда вы проезжали под мостом на развязке. Я ехала на юг.

Я напрягся.

— Ну и?

Женщина подошла поближе и опустила руки.

— Меня зовут Даша. Подумала, что раз вы тоже на юг, то вместе веселее… Взаимовыручка, общение, все такое.

Я мрачно поглядел на нее. Опасной она не казалась, но и покойный Хозяин тоже не выглядел страшным и ужасным при первой встрече. Не тянуло меня путешествовать с ней, хотя я ее понимал: просто устала она от одиночества.