Совсем близко, в сотне локтей от «Каллиройи», воины Перелая заходили в воду по пояс, по шею, протягивали руки. Кричали, верно, приняв за своих. Ну кто их сейчас заберёт? Ификратиды Мирмидона деловито дорезали оставшихся.

— Поднажми! — надрывался внизу келевст.

Гребцы, обливаясь потом, с остервенением налегали на весла. Они с трудом попадали в такт, задаваемый флейтистом. Тот отчаянно частил, неосознанно старался догнать ритм своего бешено колотящегося сердца.

— И-и-и р-р-р-а-а-аз!

Совершить удачный таран в образовавшейся толчее удалось немногим, однако большего успеха всё же достигли «египтяне». Их широкие тяжёлые корабли и удар держали лучше и сами били сильнее. Клепсидра[94] отмерила всего четыре хои с момента начала сражения, а семь или восемь родосских триер уже вовсю тащил на дно морской старец Протей. «Беллерофонт» и ещё две горели. На других кипел бой.

«Каллиройя», пройдя по лезвию бритвы, оказалась в тылу врага, вынырнула из дыма и Менелай смог осмотреться.

Ближе к берегу одолевали «египтяне». Это уже очевидно. Из воды торчали несколько кормовых завитков, оканчивавшихся красной розой, символом Родоса. Волны кишели людьми и несколько египетских кораблей продвигались вперёд прямо по головам несчастных моряков. Они тянули руки к своим врагам, умоляя о помощи, слали проклятья, пытались уцепиться за борта.

— Братья, помогите!

— Будьте вы прокляты!

Около десятка египетских триер и пентер вышло из боя и присоединилось к «Каллиройе».

— Теперь разберёмся с Гегесиппом! — объявил Менелай.

Эннера во главе небольшого отряда двинулась на помощь крылу Поликтета. Там тоже вовсю плескался огонь.

Поликтет сцепился с Буревестником далеко не сразу. Оба были очень искусны в судовождении и несмотря на тесноту перво-наперво разошлись. Каждый описал дугу, стремясь подловить борт врага. Свои и чужие им в этом мешали и вышло так, что «Астрапею» подставилась родосская триера, прикрывавшая флагман Гегесиппа, на неубранном акатионе которого был нарисован волк, лежащий на спине, поджав лапы.

— На вёслах — атака! — скомандовал Поликтет.

Флейтисты заторопились. Гребцы, рыча, навалились на весла с удвоенной силой.

— Приготовиться! — крикнул Поликтет и вцепился в борт.

Эпибаты, сгрудившиеся на носу «Астрапея», последовали его примеру.

Удар!

Бронзовый бивень прошил кипарисовые доски, словно лист папируса. Проемболлоны проскользнули внутрь галереи гребцов. Затрещало ломаемое дерево. Несколько человек на обоих кораблях не удержались на ногах. Один из гребцов повис на остром надводном бивне, словно на громадном вертеле.

— Назад! Давай назад!

Гребцы и сами знали, что делать, вот только грести в обратном направлении чрезвычайно неудобно.

Эпибаты-македоняне метнули дротики. Почти безнаказанно: родосцам было не до ответа, они спасались с гибнущего корабля.

«Астрапей», сдавая назад, сполз с трупа триеры, тот начал стремительно погружаться. Вода вокруг кишела людьми. Одни хватались за обломки, другие пытались отплыть в сторону, рискуя попасть под удары чужих весел.

Обзор быстро ухудшался: все вокруг заволокло вонючим чёрным дымом. Кто-то уже хорошо горел. На какой-то миг Поликтет потерял ориентацию в пространстве. Куда вести корабль? Вперёд? Назад? Он посмотрел на своего кормчего, тот тоже растерянно мотал головой.

Замешательство быстро закончилось — из дыма вынырнул «Ликоктон»[95]. Он приближался, намереваясь пырнуть «Астрапея» в левый борт. Шёл под небольшим углом.

— Назад! Быстрее назад! — закричал Поликтет.

Он понимал, что кричит напрасно. Скорость быстро не набрать. Развернуться гиганту тоже весьма непросто.

Удар «Ликоктона» всё же пришёлся по касательной. Таран своим острым краем проехался по доскам обшивки, словно стамеска. Не пробил их, но обильную течь всё равно устроил. Оба корабля вздрогнули. «Ликоктона» развернуло борт в борт к египетской эннере. Акростоль переломился и рухнул на «Астрапей» мостом. Сломалось несколько весел, которые не успели втянуть внутрь.

Совсем близко у правого борта «Ликоктона» из клубов висящего над водой чёрного облака возникла египетская триера с дымящим ведром на шесте. Втянув весла, она прошла вдоль борта флагмана Буревестника. Шест матросы с помощью верёвок вынесли над бортом «Ликоктона» и опрокинули содержимое жаровни прямо на палубу. Там было намешано что-то очень ядрёное, и пожар распространился моментально. Родосцы бросились тушить, но очень быстро стало видно, что всё это бесполезно.

Пара триер поспешили к корме «Ликоктона» — Гегесиппа спасать. Поликтет им не препятствовал.