– Сестра…

Девочка обращаясь одновременно к той Вельде, которая с ней заговорила и вместе с тем ко всем сразу. Юти боялась больше всего сейчас одного – выдать свою догадку неуместным вопросом. Но и получить подтверждения тому, что она на верном пути, было попросту необходимо. И Одаренная подбирала каждое слово.

– Сестра, где похоронена первая Наставница Вельд?

– В местном склепе. Где и все остальные, дитя.

– Наверное, она прожила долгую жизнь?

– Нет… – нехотя ответило «балахонное лицо». – Ее место заняла более сильная Сестра, а Наставница отправилась на помощь к нашей Матушке.

Юти проявила всю свою силу воли, чтобы не улыбнуться. Под Матушкой Вельды явно имели в виду Аншару. И отправиться к Богине означало на всех языках только одно – умереть.

– Алый цвет сулит невзгоды, – беззвучно прошептала Юти. И добавила. – Но не мне.

Девочка уверенной походкой вышла из подвала особняка Наместницы, и белым пятном в бурой неуклюжей массе поплыла навстречу своей судьбе. Ей даже показалось, что за одним из многочисленных поворотов она на мгновение увидела блеск знакомых васильковых глаз. Юти знала, что Ерикан не покинул город, не оставил ее. Пусть и жестоко, но он в очередной раз преподал девочке урок, который только предстояло усвоить.

Наместница уже ждала ее в той самой зале. Теперь света здесь было намного больше. К тому же добавился скромный алтарь с наполненной чем-то темным чашей, узкие полоски ткани и кривой нож. Юти с содроганием посмотрела на предметы приготовления, догадавшись об их назначении, но не подала виду.

– Молодец, – приободрила ее Наместница. – Ты хорошо держишься. Я волновалась гораздо больше в свое время.

А следом Наставница легким движением скинула с себя красное одеяние, оказавшись совершенно обнаженной. Юти не могла оторвать глаз от гладкой кожи Наместницы, ее вырезанных страстью и красотой изгибов бедер, ровных и высоких, несмотря на возраст, грудей.

И между тем тело главной Вельды не было приятно той мягкостью, которые любят мужчины, жадно сминая в своих руках. Наместница оказалась подтянута, лишь с легким намеком на обширность линий в районе живота и ягодиц. Наставница напоминала Юти старый, чуть подернутый ржой, клинок, который в руках знающего человека еще может пролить немало крови.

Сестры сдернули с Юти белый балахон. Теперь в зале были только Вельды, тогда как стража покинула особняк Рисы.

Наместница с интересом и без всякого стеснения разглядывала тело Юти, как портной изучает платье, сшитое из крепкого материала. Риса даже провела тыльной стороной ладони от груди до живота девочки, явно размышляя о чем-то своем, однако не проронила ни слова. А после вернулась к алтарю.

– Сегодня мы собрались возблагодарить Аншару за то, что она помогла еще одной сестре найти путь в нашу Обитель. Сегодня еще одна Вельда обрела свой дом, где будет жить в полном послушании к воле старшей Сестры.

Голос Рисы растворился в сонме утробного мычания остальных сестер. Больше не было бурых балахонов, окружающих Юти. Обнаженные Вельды: старые, молодые, толстые, худые, но все сплощь – Одаренные, сплелись руками в единый организм и теперь, раскачиваясь из стороны в стороны, издавали тот самый звук, похожий одновременно на отголосок затихающего колокола и звон переката горного ручья.

Нос Юти защекотало от сладких благовоний, от дыма закружилась голова, а глаза Рисы словно отделились от Наместницы. Теперь они быстро перемещаясь вокруг девочки. Как Одаренная не пыталась, она так и не могла угнаться за их бегом. Да, если честно, не больно-то и хотела.

Риса все говорила и говорила. Ее слова давно не несли смысл для Юти и стали водами бескрайнего моря, в которое погружалась Юти. А странный звук, издаваемый Вельдами, теперь поселился в голове девочки. И, казалось, исходит из нее, лишь отражаясь от Сестер.

И когда Юти ощутила, что именно она является центром мироздания, что именно она управляет всем, зал замер. Застыли с явным нетерпением Вельды, грозной тенью нависла над алтарем Наместница с кривым ритуальным ножом в руке и будто бы даже огонь в свечах оцепенел.

Со стороны показалось, словно Наставница неумело повернула оружие, потому что из сжатого кулака полилась тонкая струйка крови, падая в чашу. Однако, глядя на пораненную десницу Риса улыбалась. И девочка поняла – все это крохотная часть чего-то общего. Сама она – часть чего-то общего.

– Дай руку, дитя, – вкрадчивый голос Рисы, несмотря на едва уловимый шепот, прозвучал набатом в голове Юти.

Девочка вскрикнула, когда холодная сталь клинка разрезала ее ладонь и теплая кровь закапала в уже наполненную чашу. После Риса проворно замотала одним из кусков ткани рану Юти и поцеловала девочку в губы. При этом груди Наместницы коснулась Одаренной, а сама Одаренная затрепетала, как ранний цветок на осеннем ветру. Часть Рисы соединилась с Юти.

Наместница отстранилась, мягко ступив за спину девочки, а ее место заняла молодая щербатая Вельда с крохотной грудью и тонкими длинными волосами. И снова чаша вкусила порцию свежей крови, а губы Юти – кроткий поцелуй.