– Я так не считаю, – и хотела было посмотреть на часы, но вспомнила, что благополучно забыла их на столике перед зеркалом.

– Здесь не весь товар, – наметанным глазом определил красавчик.

– Естественно, – буркнула Ром, – я что похожа на дуру, чтоб средь бела дня загружать контрабанду.

– Где остальное? – будто не заметив реплики девушки, повернулся к ней Суррогат.

– Там, где и должно быть, – указала она рукой на судно.

– Я хочу в этом убедиться, – ответил он.

– Знаешь, Агат, – на свой манер сокращала Ром его имя, – тебя здесь вообще быть не должно. – начала она озираться по сторонам, чтобы убедиться, что за ними никто не следит.

– Это мне решать, где и когда мне быть, – упрекнул ее Суррогат, – а сейчас покажи мне мой товар полностью.

– Ты мне не доверяешь?

– Я вообще никому не доверяю, – ответил он.

– Ты слишком многое на себя берешь, – и все же Ром пошла к пирсу.

– Если ты все еще не поняла, то в нашем мире все надо брать по максимуму и контролировать тоже, – посоветовал мужчина.

Едва они ступили на трап, подчиненные начали здороваться с хозяйкой. Это был неплохой экипаж: разбойники с виду, но добряки по сути – они все глубоко уважали Ром, так как чтили еще щедрым и справедливым капитаном. Но ее «окружение» в данный момент слегка их смутило. Мистера Суррогата знали все бедняки этой округи, но связываться с ним не торопились. С связи с чем едва парочка скрылась за дверью каюты, пошла молва среди народа, что недоумевал об их делах.

Но не будем обращать внимания на вездесущие сплетни и вернемся в капитанскую комнату, что была славно, но безвкусно расставлена всякими декоративными безделушками, которые как последний клептоман со всех уголков мира притаскивала Ром. В целом, как и у всех, по месту обитания и проживания можно определить характер человека (в той или иной мере), так вот что подумал о ней Суррогат, который был не понаслышке осведомлен об этой пиратке. Яркая до аляпистости, грубая, как и ее мебель из массивного дерева, далеко нехозяйственная, судя по сантиметру пыли на горизонтальных поверхностях и грязи на полу да к тому же бардак, что творился кругом олицетворяли хозяйку сего помещения не с лучшей стороны. Сам же Суррогат был куда более опрятен, но сейчас это никакого отношения не имело к их общему делу.

Мужчина, поправив свой дорогой костюм-тройку, изящно расположился на винтажном стуле в кожаной обшивке, что изначально показался ему дико неудобным из виду, но весьма конформным на самом деле. Хотя его до последнего пугала мысль, что встанет из него он менее чистым, чем сел.

– Итак, где же он? – перешел Суррогат к делу, ибо у него от этого хаоса вокруг мгновенно начала болеть голова.

Ром начала ковыряться в ящиках своего стола, будто искала иглу в стоге сена, периодически пыхтя и матерясь от того, что вещи не лежат на местах.

Так прошло буквально минут десять, когда она прокричала:

– Бинго! – и достала ключ.

«Иисусе! Да это же квест. Не удивлюсь, если эта дамочка сейчас будет искать сейф, в котором найдет план своего судна с чертежами и местоположением товара». Но какие бы мысли не роились в это мгновением в голове у Суррогата, он лишь бровью повел в знак ворчания.

Тем временем Ром уверенными шагами дошла до картины какого-то видимо известного художника (увы, в этом искусстве Суррогат не разбирался от слова никак), где была изображена ваза с желтыми цветами 13 и резко развернулась к мужчине.

– Знаешь ли, я была бы признательна, если бы ты, ну, отвернулся хотя бы, – выгнать она его не могла, а открывать сейф при этом мутном типе не хотела.

– Издеваешься? Думаешь, это сработает, если я вдруг решу тебя ограбить? – раскатисто и так красиво рассмеялся Суррогат.

– Естественно нет, но мне же надо сделать хоть что-то, чтобы защитить свое имущество.

– Тогда в следующий раз не устанавливай сейф на столь очевидном месте, – подмигнул он.

– Я просила тебя отвернуться, а не о непрошенном совете, – напомнила оскорбленная Ром.

– Я сделаю даже больше, дорогая, я на минутку выйду, – с этими словами мужчина уверенно направился к двери, но она ему загородила дорогу в последний момент, так что оказалась зажатой между ним и дверью.

Суррогат удивленно смотрел в красивые карие глаза этой безумной, все еще не протрезвевшей женщины (судя по тяжелому дыханию) и мог с уверенностью сказать, что она в равной степени его и бесит, и нравится.

Он вопросительно посмотрел на нее, на что она, поправив предположительно кулон на шее, что скрывала белая легкая свободная блузка, лишь ответила:

– Нет.

– Боишься, что коллеги сочтут мое поведение чрезмерно неподходящим?

– Я повторяюсь: тебя вообще здесь не должно быть, – облизав губы и уткнувшись в его нижнюю часть лица, ответила она.

– Но я здесь, и многие уже имели честь лицезреть меня, – улыбнулся Суррогат.

– Пара человек еще не все, – гордо ответила женщина.

– Да ладно тебе, Ром, тебе ли не знать, что такое слухи и сарафанное радио, – отошел мужчина от разгорячившейся пиратки.

– Это уже мое дело, ясно, – строго выговорила она и жестом указала в дальний угол каюты, ближе к бару, – постой там, пожалуйста, – последнее слово Ром выговорила скорее не из вежливой просьбы как таковой, сколько понимала, что Суррогат любит хорошие манеры, на что тот кивнул и отошел.