– Нет, не заметил. А что случилось? Я вижу, ты чем-то озабочен.

Суррогат немного помолчал, все еще в глубине души знающи, что доверять в этой жизни никому нельзя, но Этанол был его правой рукой и незаменимым помощником, поэтому все же решил сказать:

– Нас ограбили.

Глаза мужчины на диване округлились. Редко кто в последнее время лез на рожон против Суррогата, ведь это напрямую объявляло войну.

– Что именно взяли?

– Наши новые образцы, что мы обещали доставить в Новый Орлеан через две недели.

Этанол присвистнул. Ведь этот химический состав наркотиков был абсолютно уникальным: очень дешево и легко добывался, но при этом хорошо сочетался со многими алкогольными напитками, меняя свой вкус от тяжелой водки до нежно ликёрного. Это был их новый старт-ап и все они имели на него большие надежды. Естественно, был и минус сего напитка: мгновенное привыкание: но ведь это только на руку этому бизнесу, не так ли.

– Мало кто знал о существовании Каббалы, – констатировал факт Этанол.

Они назвали его именно так по двум причинам: во-первых, похоже на слово «кабала», а это резкое пристрастие по-другому и не назовешь, а во-вторых, каббала – это религиозно-мистическое, оккультное и эзотерическое течение в иудаизме, где якобы раскрываются тайные знания и божественные откровения в тексте Торы. И была еще одна причина такого названия – это было просто первое, что крикнул их подопытный (а он был евреем по происхождению) крикнул: «Теперь я понял тебя, Создатель!», позже пытаясь в своем отравленном мозгом бреду донести до «химиков» что-то из ряда вон выходящее, часто упоминая слово каббала. Что ж, можно делать выводы, что сие название прошло все уровни «крещения» и было подпольно разрекламировано средь ночной нежити.

– Но видимо, кто-то да знает и принял решение стать у меня на дороге, – красивое лицо Суррогата приняло маску злодея. – И мне надо во чтобы то не стало найти его.

Этанол просто кивнул в ответ.

– Что-то еще? – все же спросил он.

– Я хочу его живым, – кратко ответил Суррогат, и в такие моменты Этанола передергивало от мысли, что с ними в итоге делает его хозяин. Он предпочитал не присутствовать во время казни.

Где-то через час в дверь постучали. Хотя разумно было бы сказать, что «вышла на связь секретарша» (как это бывает у всех богатых бизнесменов, кто сидит на самых высоких этажах торговых и бизнес центов), но Суррогат отказался иметь дело с такого рода подчиненными. Он не доверял никому, кроме может быть Этанола и привык держать прямую связь с поставщиками, дистрибьюторами и другими посредниками его дела.

Он не ждал никого сейчас, поэтому весьма удивился, когда к нему вошла Красное Вино. Она всегда предпочитала цвета, что фигурирует в ее имени. Как и сегодня женщина уверенным твердым шагом вошла в винного цвета костюме, в черном ажурном корсете и в кожаных черных туфлях на шпильке. Если в тот вечер, что мы имели честь с ней немного познакомиться, она предпочла распущенные рыжие локоны, то сегодня ее волосы были идеально уложены в форме ракушки. В общем, образ ее выдавал как солидную даму из высшего общества, что пришла не просто поговорить о погоде и всяких светских небылицах, а о серьезном деле.

– Я даже представить не мог, что ты в курсе, где я обитаю, – засунув руки в карманы, проговорил Суррогат.

– Это было бы странно, если бы я не знала, – как-то оскорбилась Вино.

– Да, говорят, что ни одна сплетня не проходят мимо твоих ушей. Видимо, они оказались правы.

– Несомненно, – улыбнулась она и прошла в огромное, но скудно расставленное помещение.

– И что тебя ко мне привело?

– Все то же самое: сплетни, – осматривалась женщина, – тебе явно здесь не повредит дизайнер, дорогой.

– Меня все вполне устраивает, отмахнулся Суррогат. – Так что за сплетни?

Красное Вино звонко рассмеялась.

– Не так быстро, красавчик. У всего есть своя цена.

– Как это низко, – усмехнулся он.

– Но не для меня. Это мое хобби и дополнительный заработок. Поэтому не чурайся раскошелиться, – «зашуршала» Вино пальцами.

– Ты серьезно? Думаешь, что я хоть что-то заплачу тебе за какие-то сплетни? – теперь пришло время смеяться Суррогату.

– Несомненно, расскажешь, – уверено ответила она.

– Тогда ты либо полная дура, либо наивная как колобок на носу у лисы, – зачем-то вспомнил мужчина детскую славянскую сказку, возможно услышанную где-то в далеком детстве от родителей.

Вино элегантно и растянуто-плавно встала и подошла к нему вплотную, при этом не прерывая контакта глаз. Здесь одно из двух: либо она и впрямь совершенно его не боялась, либо обладала над ним властью. Последнее больше всего волновало Суррогата, ибо он предпочитал быть сверху во всех понятиях этого слова.